Принцессы, русалки, дороги... - [73]

На расстоянии примерно двухсот километров от Аджанты находится Эллора — другой замечательный памятник древнеиндийского искусства. Здесь также вырубленные в скале пещеры, но помимо них здесь гигантский дворец, высеченный из гранитной скалы.

Входишь под свод пещеры № 10 и вдруг — ах! — да, именно это «ах» вырывается, наверное, у каждого, кто вступает сюда. Три-четыре шага под низким сводом — и скалы как бы расступаются, и вы оказываетесь на территории сказочного царства, некоей каменной династии, в фантастическом мире гранита, ставшего художественными образами.

Восемьдесят метров длины, пятьдесят ширины, сорок высоты — таков этот храм или, скорее, дворец. Здесь — башни, галереи, мостики, гигантские слоны, подпирающие площадки, большие статуи и маленькие, похожие на карликов гранитные изображения. Вот бог Шива танцует. А вот злой демон пытается опрокинуть скалу, на которой сидят Шива и его жена Парвати. На лице богини — обыкновенная земная тревога, а бог усмехается, как сильный мужчина, знающий, что скала устоит.

Двести километров от Эллоры до Аджанты, но я снова вернулась к первому увиденному мной чуду — к статуе Будды. И снова гид, отступая в противоположные углы пещеры, направлял свет электрического фонаря на высеченное из гранита лицо. От перемещения света и тени выражение лица как бы менялось. Древние скульпторы умели использовать эффекты освещения — пусть не электрического, а просто пламя горящих факелов.

Гид подсвечивает статую Будды из трех положений: стоя прямо перед ней, заходя справа и слева. Несколько шагов вправо — и спокойные губы Будды надломлены иронической усмешкой. Даже не только ироническая эта усмешка — она горькая. Несколько шагов влево — и линия подбородка и щек стала жесткой. Глаза опущены устало, но они вот-вот взглянут на тебя с иронией...

Рабиндранат Тагор незадолго до своей смерти написал:

«Ну какую Индию оставят они после себя, какую вопиющую нищету? Когда поток веков господства Англии наконец высохнет, сколько грязи и тины останется в его русле?»

Великий писатель, поэт и художник Индии, впрочем, понимал, что не только грязь и тина останется — останется искусство, которое даже колонизаторы не сумели уничтожить, искусство древней страны — страны великого прошлого и великого будущего.

НОВЫЕ БОГИ ИНДИИ

Непогода заставила меня переночевать в городке Шив Пури.

Тяжелые, как чугунные колонны, деревья гнулись под стремительным песчаным смерчем, уже знакомым мне по Дели.

Снова бушевала сухая неистовая гроза. А на рассвете Шив Пури оказался прохладным, тихим, вымытым. И первым звуком, нарушившим тихую глубокую тишину, был шорох веника — так, словно кто-то спокойно и аккуратно выметал из города обломки грозы. Потом раздался неровный медленный стук колес — это запряженные волами крестьянские телеги потянулись в поле, напоминая о том, что Индия до сих пор все еще в основном аграрная страна. Потом зазвучала песня — громкая и заунывно-протяжная, словно человек с раннего утра просил у кого-то помощи и поддержки. Название городка — Шив Пури — означает в переводе «местожительство бога Шивы». Гостиница, в которой я переночевала, помещается во дворе храма, а позади нее — фабрика горчичного масла. Храм, открывающийся взору с узкой каменной веранды, которая опоясывает отель, — совсем простенький. Два рыжих глиняных кувшина укреплены на четырехногом железном стояке. Под ними, на широком камне, лежат ароматно дымящиеся влажные цветы; в них, оказывается, «зарыта» сандаловая свечка. В двух шагах от этого цветочно-глиняно-железного «алтаря» висит небольшой медный колокол, укрепленный на узкой железной балке. Вот и весь «храм». Подошел к «алтарю» полуобнаженный индиец, благоговейно взглянул на глиняные кувшины, поклонился им, сложив руки на груди... Так яркое воображение обездоленного, обокраденного колониализмом народа, воображение, жаждущее пищи — мечты, способно превращать глину в божество.

Когда индиец вышел из храма, я заговорила с ним и узнала, что зовут его Лату, он — рабочий фабрики горчичного масла, которая принадлежит молодому предпринимателю Баджрангдасу Гоялу. Мы зашли на фабрику.

Все предприятие умещалось в большом закопченном сарае, где стояли два двигателя, три маслобойные установки, два котла. Гоял объяснил, что его фабрика выпускает в месяц 41 тысячу фунтов масла и 60 тысяч фунтов горчичных лепешек, что дает владельцу 5 тысяч рупий чистой прибыли.

— Раньше в этом районе была английская фабрика. Но, оказывается, индийцы сами умеют делать горчичное масло! — сказал Баджрангдас Гоял. И видимо, для того, чтобы подчеркнуть шутливо-иронический характер своего замечания, он добавил: — В ближайшем будущем индийцы докажут, что они умеют делать многое!

— Что сейчас самое главное для Индии?

— Делать все своими руками!

И наивно было бы ожидать от молодого фабриканта более четкой формулировки. Общеизвестно, что колонизаторы в течение двух веков упорно препятствовали развитию индийской промышленности, особенно тяжелой.

Джавахарлал Неру писал в своей книге «Открытие Индии»:

«Это был классический образец современной колониальной экономики — Индия превратилась в аграрную колонию индустриальной Англии, поставлявшую сырье и обеспечивавшую рынок сбыта для английских промышленных товаров».