Принцессы, русалки, дороги... - [49]
— Герда, вам было интересно в Тромсё на конференции по укреплению мира и безопасности на севере Европы?
— Да, там был настоящий рыбацкий разговор.
Это определение олицетворяет для потомственной морячки все самые лучшие качества — мужество и отвагу, честность и трудолюбие, сообразительность и способность помочь в беде; эпитет «рыбацкий» Герда, возможно, даже бессознательно применяет как синоним слова «хороший».
Однажды, приветливо глядя на руководителей делегации Советского комитета защиты мира и представителей посольства СССР в Норвегии, она спросила одного нашего товарища, немного говорившего по-норвежски:
— Как зовут этого большого умного рыбака?.. А того большого сильного рыбака?..
Едва «Вацлав Воровский» отошел от причала Тромсё, Герда разыскала меня на палубе, решительно села рядом, усадила переводчицу и заявила, что хочет рассказать мне о... проблемах города Вардё.
Путешествие наше уже было, так сказать, почти в прошлом — что-то вроде еще одной перевернутой страницы в истории движения борьбы за мир. Интервью уже закончены! Все. Аккурат и абсолют!.. И советский корреспондент — будь он писатель, или журналист, или поэт, или кто угодно — может, как я считала, просто сидеть и любоваться этими сверкающими пластами снега на зеленых склонах гор. И лиловым отражением гор в зеркальном фиорде. И гигантским мостом, перекинутым через фиорд: легкий зигзаг моста лежит на серой колоннаде, стройно поднимающейся со дна фиорда. И церковью, которая похожа на огромную остроугольную льдину и называется «Ледовитый океан»...
Но Герда глядела на меня с непоколебимой верой в то, что проблемы города Вардё не могут не волновать меня, гостью из Москвы, представительницу советской прессы. Рыбачка и жена мэра смотрела на меня так, словно она принесла мне в дар трудности и заботы своего заполярного городка. Доверила, так сказать. Решилась наконец, все аккуратно рассчитав и продумав, на важный, необычайно серьезный шаг...
Я вынула из сумочки блокнот:
— Какие же проблемы?.. Очень интересно!
И оказалось, что очень много проблем, а главная — нет порта на острове Вардё, нет причалов, у которых могли бы швартоваться корабли, в том числе из «рыбачьего города Мурманска». Надо также улучшить сообщение между Вардё и городом Сватнес, который как будто совсем близко от Вардё, но на материке, через горы. Надо построить мост, который связал бы остров с полоской материка, но, конечно, это будет стоить очень дорого.
— Такой мост, как этот? — спросила я. Но никакого моста уже не было за бортом: увлекшись разговором, я и не заметила, как мы вышли в открытое море.
А на другой день, за час до прибытия «Вацлава Воровского» в город Вардё на рейд, где мэр и его супруга должны были распрощаться с нами, Герда еще раз подошла ко мне и к двум моим товарищам из пресс-группы. Она сказала, что ее муж только что сделал заявление по радиосети теплохода о важности борьбы за мир и безопасность Северной Европы. Она, как жена мэра, тоже имеет право сделать заявление журналистам.
— У меня в жизни было аккурат несколько самых счастливых дней, — сказала Герда, — один день, когда мой Ялмар решился предложить мне стать его женой. Еще один день — не так давно, — когда у нас родился внук. И еще три дня, абсолют, которые я провела на теплоходе, где все ваши руководители очень похожи друг на друга. Аккурат.
— Чем же они похожи? — удивилась я и посмотрела на «рыбаков».
— Когда они говорят что-нибудь, слова попадают в душу! Аккурат рыбачий разговор! — объяснила Герда.
ГИД В ХАММЕРФЕСТЕ
Июльский ветер был похож на острую ледяную расческу; колкий и густой, он порывисто проносился по улицам Хаммерфеста. Можно было лишь удивляться, что наш гид, господин Банг, голубоглазый темный шатен с нитями седины на висках, на бровях и даже на ресницах, был не в пальто, а в костюме. Господин Банг — высок, строен, подтянут. Темно-серый, тоже с нитями седины, костюм сидит на нем с официальной элегантностью фрака. Впрочем, едва начав объяснения, наш гид стал похожим на хозяина дома, который как бы засучил рукава куртки и решил провести генеральную уборку, разворошив и вывернув все наизнанку.
Ну, например, кто из нас догадался бы об истинном значении трех флагов — норвежского, шведского и датского — над солидным серым зданием на Страндгата, главной улице Хаммерфеста? Господин Банг выволок, что называется, на свет божий очень интересный механизм, скрытый за серыми стенами. «Механизм получения прибыли из смеси рыбы и шоколада», — как пошутил наш гид.
Три фирмы — норвежская «Фрея», шведская «Марабу» и датская «Нестле» — давно завоевали популярность в разных странах мира своими шоколадными изделиями. Казалось бы, неоспоримо вдохновенное увлечение прославленных фирм тонкими изысканиями в сфере шоколадных вкусов и ароматов. Но профиль деятельности предприятий в капиталистическом мире определяет прежде всего гигантский развитый вкус к прибыли. Не все ли равно частному капиталу, что именно производить, разрабатывать и перерабатывать, если есть возможность приумножиться?!
Три зоркие шоколадные фирмы обратили внимание на рыбу в фиордах Норвегии и вблизи норвежских берегов. Основанная творцами шоколада рыбная фирма «Финдус» обзавелась современными траулерами и построила в Хаммерфесте крупную фабрику «Финдус» для переработки рыбы.
