Принцесса ждет - [27]

8. Джастин Баксендейл (Согласна. Я слышала, одна девушка из одиннадцатого класса пыталась покончить с собой, потому что он взглянул на нее. Серьезно. Вроде как его глаза такие гипнотические. Сейчас с ней работает психотерапевт.)

9. Хит Леджер (В крутом рок-н-ролльном кино он супер. А вот в «Четыре пера» не очень. В том фильме он мне кажется чересчур напыщенным.)

10. Чудовище из «Красавицы и Чудовища» (Кажется, я знаю еще одну девушку, которой нужен психотерапевт.)

20 января, вторник, ТО

Я так несчастна.

Знаю, что мне вроде бы не с чего хандрить. Все, что сейчас происходит в моей жизни, просто чудесно.

Чудесная вещь № 1: парень, которого я ужасно люблю всю жизнь, тоже меня любит. Или, по крайней мере, я ему нравлюсь. В пятницу мы идем на наше первое свидание.

Чудесная вещь № 2: хоть сегодня только первый день семестра, но я еще не завалила ни одного предмета, включая алгебру.

Чудесная вещь № 3: я уже не в Дженовии, самом скучном месте в целом мире. Ну, не считая уроков алгебры и бабушкиных уроков.

Чудесная вещь № 4: мы с Кенни больше не сидим за одной партой на биологии. Шамика – моя новая напарница. У меня прямо гора с плеч свалилась. Это, конечно, малодушие (мое нежелание сидеть за одной партой с Кенни), но я стопроцентно уверена, что Кенни считает, будто я все эти месяцы просто морочила ему голову, хотя в самом деле любила другого (правда, он не знает, в кого я на самом деле влюблена). Как бы там ни было, мне больше не придется терпеть его недружелюбные взгляды. Мог бы, кстати, и не таращиться – у него же новая подружка, девушка из нашего класса по биологии. Надо сказать, времени даром он не теряет. Все это лишь поднимет мою успеваемость. Шамика здорово разбирается в биологии. Вообще-то она в куче вещей здорово разбирается. Ну, еще бы, она же родилась под знаком Рыб. Но у Шамики нет никакого особенного таланта, и это делает нас родственными душами.

Чудесная вещь № 5: у меня классные друзья, которым со мной не скучно. И не только потому, что я принцесса.

И, невзирая на все эти чудеса, я несчастна. Казалось бы, я должна быть на седьмом небе от счастья.

Может, это нарушение суточного ритма организма – я настолько устала, что у меня едва хватает сил держать глаза открытыми и наверняка мои внутренние часы сбились из-за всех этих межконтинентальных перелетов. Но я никак не могу отделаться от мысли, что я…

Что я полное ничтожество.

Я впервые подумала об этом сегодня за обедом. Как обычно, я сидела за столом с Лилли, Борисом, Тиной, Шамикой и Линг Су. Тут вошел Майкл и сел за наш столик, что, несомненно, произвело большой фурор, потому что обычно Майкл обедал с компьютерщиками, и все в школе это знали.

Я слегка смутилась, но в то же время мне было дико приятно, потому что Майкл никогда не садился за наш столик, когда мы были просто друзьями. А теперь он сидит рядом, и, значит, он хотя бы немножечко в меня влюблен. Ведь не просто так он отказался от своих интеллектуальных разговоров ради нашей компании, в которой обычно предавались глубокому анализу последней серии «Зачарованных» или нового купальника Роуз МакГован.

Майкл сразу включился в разговор, несмотря на то что «Зачарованные» ему совсем не нравились. Я попыталась перевести разговор на темы, на мой взгляд, более интересные для парней, ну, например, о «Баффи – Истребительнице вампиров» или там о Миле Йовович.

Да только оказалось, что мне не надо было даже напрягаться, потому что Майкл был как та личинка бабочки, которая меняет цвет в зависимости от состояния окружающей среды и может приспособиться к любым условиям существования – мы их на биологии проходили. Это удивительное свойство. Вот бы и мне так! Тогда, может быть, я бы не чувствовала себя чужой на собраниях дженовийской Ассоциации оливковых магнатов.

А сегодня за обедом кто-то предложил поговорить о том, кого бы мы клонировали, если бы могли. Предложили клонировать Альберта Эйнштейна, чтобы он мог рассказать нам о соотношении времени и материи и вообще о жизни, или Джонаса Салка, чтобы тот изобрел вакцину от рака. Кто-то предложил клонировать Моцарта, чтобы тот дописал свой последний и единственный реквием (ну кто ж еще, кроме Бориса, мог это сказать), или мадам Помпадур, дабы она оставила нам еще больше советов насчет любовных отношений (идея Тины), или Джейн Остин, которая могла бы написать убийственно ироничный роман о современной политической обстановке и тем самым принести нам не мало пользы (Лилли).

А Майкл сказал, что хотел бы клонировать Курта Кобейна, потому что этот музыкальный гений умер слишком рано. И потом спросил меня, кого бы клонировала я, а я ничего не могла придумать, потому что нет ни одного умершего человека, которого мне бы хотелось возродить к жизни. Ну, может, исключая дедушку, да только воскресший из мертвых дедушка, это, должно быть, жуткое зрелище, правда? Да еще неизвестно, как бы это отразилось на бабушке. Так что я назвала Толстого Луи, потому что Толстого Луи я люблю и была бы не прочь иметь второй экземпляр своего любимца.

Никого мое заявление не поразило, кроме Майкла, который сказал:

– Мило.