Принцесса в опаловой маске - [27]

− Король испугался, и трое из нас согласились, что, если будет объявлено о рождении близнецов, немедленно разовьются фракции, поддерживая одну девочку больше, чем другую; результатом чего в один прекрасный день станет гражданская война. И было принято решение: в тот день был рожден только один ребенок. Только одна признанная принцесса Галандрии. И если королева сможет зачать еще одного ребенка, принцессу уберут из наследников. И ни один из близнецов не будет знать о существовании другого, и ни один из них не будет править; так было решено, чтобы королевство было в безопасности.

Я сижу молча, пока лорд Квинлан объясняет, как акушерка была выслана за границу, и как одна из сестер — я — была вывезена из замка, чтобы вырасти анонимно у кормилицы, пока они смогли бы подыскать подходящий дом. Как лорд Мерсендер был назначен следить за ней и хранить в секрете ее местоположение.

− Минуточку, − перебиваю я, − как вы решили?

− Что решили?

− Как вы решили, какой из близнецов останется, а какого увезут? — Мне нужно услышать, что он ответит.

Глаза лорда Квинлана встречают мои.

— По рождению. Принцесса Вилхамина родилась на семь минут раньше, чем ты.

Я киваю. Когда мой отец смотрел на второго ребенка, он не видел его. Он не видел меня. Он видел вторую Эйслин Эндевин. Предательство за век до моего рождения украло мое будущее.

− И вы решили отдать меня анонимной семье, чтоб я была их прислугой? — я адресую свои слова мистеру Блэквиллю — лорду Мерсендеру.

Лорд Мерсендер смотрит на меня со своего мраморного трона:

− Это лучше, чем альтернативный вариант.

− Который?

− Изоляция, − говорит лорд Мерсендер и встает со своего трона. Он стоит в центре комнаты, лицом к лорду Квинлану, который смотрит на него с негодованием и выглядит несчастным, потому что кто-то украл его лавры.

− Мы не могли позволить тебе бродить по замку. И мы посчитали, когда ты станешь достаточно взрослой, перевезти тебя в удаленное место и сковать маску, чтобы скрыть твое лицо, − начал лорд Мерсендер.− Тем не менее, король считал, что такая маска создаст таинственность. А король и королева хотели иметь возможность знать их младшую дочь. Так было принято второе решение: Вилха будет носить маску. И если королева будет способна иметь еще одного ребенка, Вилху не только уберут из линии наследования, но она должна будет выйти замуж за иностранного жениха и отослана подальше. А тебя, в свою очередь, привезли в Опаловый дворец. И хотя король никогда не смог бы рассказать о твоем истинном происхождении, он бы устроил так, чтобы ты жила в Аллегрии. Так как никто не видел лицо принцессы, ты бы смогла безопасно жить в Аллегрии после того, как Вилхамина покинет королевство.

Я смотрю на принцессу Вилхамину. Ее лицо потеряло цвет. Этого она тоже не знала?

− Король стремился вернуть тебя, − продолжил лорд Мерсендер, − и поэтому Гюнтеру было велено убедиться, что ты благополучно добралась до Опалового дворца и….

− Вы называете удар по затылку безопасным? − резко говорю я.

− Нападение на площади Элеаноры заставило его так действовать, − нетерпеливо ответил лорд Мерсендер. — Следует заметить, что он переусердствовал.

Он повернулся к лорду Квинлану и лорду Ройсу.

— И с ним это обсудили.

Два хранителя отвечают ему кивком, но мой желудок сжимается. Что это значит, что с Гюнтером «это обсудили»? И как именно они планируют «обойтись» со мной?

− Зачем вы рассказываете мне это все сейчас? — спрашиваю я.

− Нападение на королевскую семью все изменило. И сейчас у нас есть предложение для тебя. Твоя сестра скоро отправится в Кирению, − лорд Мерсендер делает паузу и говорит, − нам нужно, чтобы ты была в качестве приманки по пути в Кирению.

− Приманки? — выдавливаю я ошеломленно.

Лорд Мерсендер кивает.

— Сэр Рейнхольд, посол Кирении, несколько раз встречался с принцессой Вилхаминой. Он вернулся в Коринф, столицу Кирении, и, несомненно, захочет поприветствовать принцессу после ее прибытия. Он сразу же признает самозванку, даже если она будет носить маску Вилхи. Но сестра-близнец, чьи волосы, телосложение и голос практически не отличаются, − это другое дело.

Я смотрю на него, пока он говорит, но не слышу его. Все, что я слышу, это то, что они верят, что Вилхамина, близнец, которому все было дано, может быть в опасности. И они сделают все, что в их силах, чтобы защитить ее.

Гнев, который бурлил в моем сердце, сейчас разливался по венам. Где были эти хранители, так озабоченные благополучием Вилхи, все эти годы, когда хозяйка оскорбляла меня? Где они были все эти ночи, когда мне приходилось отбиваться от пьяных мужчин из Глотка?

И если король Феннрик так стремился «вернуть меня» − как будто я не более, чем часть собственности, который можно присоединить или отрезать − то где он сейчас? Если я отсутствовала шестнадцать лет, не должен ли он встречать меня с распростертыми объятиями? Вместо этого меня бросили в клетку, лишив еды и воды. Они думали, что сморят меня голодом, и я буду подчиняться?

Я смотрю на принцессу Вилхамину, вжавшуюся в мраморный трон, и в голову приходит мысль. Когда открылась дверь, и она вошла в комнату, я не видела за ней охранников.