Принцесса в академии - [63]

– Предлагаешь влюбить в себя кого-то, чтобы снять заклятие?

– Ну, вдруг влюблять и не придётся. Вдруг ты уже это сделала, просто не заметила.

Я покачала головой:

– Истинная любовь должна быть взаимной.

– Тогда, может, есть тот, кого бы ты сама хотела поцеловать и почти готова полюбить?

И наблюдая, как за спиной Озриэля поднимается солнце, очерчивая золотой дымкой его сюртук и светлые локоны, я поняла, что такой есть. Он стоит прямо передо мной. Тот, с кем тепло, хорошо и спокойно. Тот, на кого можно положиться и чьё сердце бьётся в унисон с моим. Стеснительный, смешной и неловкий, а ещё добрый, искренний и отважный.

Но я ведь прибыла в Затерянное королевство в поисках суженого. По плану я должна была влюбиться в него, а он в меня. А потом назначенному судьбой полагалось освободить меня от Якула Кроверуса и жить со мной долго и счастливо. То есть, по сути, суженый и должен был оказаться моей истинной любовью, а Озриэль не подходил под параметры, указанные Вещей Булочкой. Получается, произошёл какой-то сбой, ошибка… Влюбившись в Озриэля, я не только не решала проблему с договором, но ещё и подвергала жизнь ифрита опасности: кто знает, на что способны оскорбленные драконы? К тому же я не забыла нашего с Эмилией чаепития. Чужие слезы – плохой фундамент для возведения собственного замка. Да и кто вообще влюбляется в друзей? Это нарушение первой заповеди дружбы!

Я покачала головой:

– Нет, такого нет. Извини, Озриэль, мне пора. Скоро надо открывать лавку.

Зеленые глаза резко погасли, став тусклыми, как выглаженное морем бутылочное стекло.

– Конечно… до встречи, Ливи.

– До скорого, Озриэль.

Он отвернулся и зашагал к Индрику, который всё ещё крутился возле антикварной лавки, и, вынув у него из рук флейту, потащил в сторону центра. Я стояла и смотрела им вслед до тех пор, пока они не свернули за угол в конце переулка, а потом подхватила корзинку и поплелась к торговке напитками.

* * *

Рядом с ней на тележке стоял агрегат, похожий на орган или детище безумного ученого. Из него торчало множество разнокалиберных трубочек и краников. Время от времени они вздрагивали и выпускали пар или цветные пузырьки.

– Налейте чего-нибудь бодрящего. И покрепче.

Женщина поглядела с сочувствием и отвернула один из вентилей. Стаканчик поймал ярко-оранжевую струю.

– Безответная любовь?

– Хуже. Невозможная.

Она передвинула стакан под следующий кран. Из носика начали вываливаться сгустки, похожие на синих медуз.

– Что это?

– Коктейль «будиловка». – Торговка подтолкнула стаканчик под следующий кран. – Ты ведь просила покрепче.

Завершающим штрихом она выдавила внутрь нечто, напоминающее слизняка, и высыпала треугольные ягодки с зелеными семечками. Жижа зашипела, вспенилась, а потом стала абсолютно прозрачной. Ягоды полностью растворились. Женщина помешала «будиловку» и протянула её мне. С виду – обычная вода, даже ничем не пахнет.

– Держи. Выпьешь, и печалиться будет некогда.

Я расплатилась и двинулась в сторону лавки. Не успела я зайти, как наткнулась на Магнуса. Вид у него был мрачный.

– Ты должна это видеть.

Осторожно примостив корзинку на пол, а стаканчик на стойку, я поднялась следом за ним в комнату. На первый взгляд там ничего не изменилось. Но это лишь на первый взгляд. Ведь только владелица помнит, что всегда кладёт гребешок левой стороной кверху, чтобы был виден красивый вензель сбоку, и что ставит сундучок чуть правее, дабы закрыть неэстетичную царапину на полу, ну и множество подобных вещей. В общем, стало очевидно, что здесь кто-то побывал.

– Магнус, рубин! – ахнула я и бросилась к ночнику, но тут же спохватилась, вспомнив, что камень теперь висит у меня на шее. – А кровеит, который принёс Рудольфо?

– Пропал, – коротко ответил паук.

Я потянулась к тумбочке, чтобы проверить, всё ли на месте, но Магнус меня опередил:

– Уже проверил, больше ничего не исчезло, но кто-то явно заглянул буквально в каждый угол.

– Кто же это мог быть? – Я пораженно опустилась на кровать. – Думаешь, я чем-то себя выдала? Люди отца нашли меня?

– Нет, если бы тебя нашли они, то прямо сейчас ты сидела бы не здесь, а на спине у боевой гарпии на высоте кучевых облаков и летела в сторону дома в сопровождении стражи. Это кто-то другой.

– Час от часу не легче! Значит, это был вор?

– Который не забрал магические гребешки и деньги?

– Ты прав, это странно…

Спросить бы у говорящего гребешка, но шансы на то, что неизвестный похититель задержался, чтобы причесаться, стремились к нулю, а гребешок просыпался, только когда им пользовались.

Я и мысли не допускала, что это сделала мадам Гортензия. Хозяйка «Эксклюзив-нюха» явно не из тех, кто станет рыться в чужих вещах. Скорее уж снова привяжет меня к правдоцвету и вытрясет всё, глядя в глаза.

– Надо подумать над охранными мерами, Магнус, и впредь быть осторожнее. А сейчас я должна подготовить лавку к открытию.

* * *

Бессонная ночь давала о себе знать, и, спустившись, я первым делом сделала глоток «будиловки». Второй уже не понадобился.

До открытия я успела трижды протереть полы, перемыть посуду (она была чистая, так что сперва пришлось её вымазать), покрасить ставни, выбить половички, полить и подкормить все цветы (долго не могла подступиться к тигровым лилиям, они всё время рычали на меня). Открывая дверь первому посетителю, я чуть не сорвала её с петель. Торговка не обманула: я забыла о печали, потому что попросту не поспевала за собственными мыслями. Лишь час спустя разрывающая энергия пошла на спад и меня начало понемногу отпускать.