Принцесса науки - [15]

Таким сложным человеком — энергичным и беспомощным, деловым и в то же время безответственным — был Ковалевский. Эти противоречия в характере помешали ему посвятить себя науке. Бесконечные поиски денег, метание от одного дела к другому, смятение чувств не дали замечательному ученому всю свою жизнь посвятить науке, хотя именно он является основателем эволюционной палеонтологии и палеоэкологии. Именно его работы в области естествознания показали, что современную жизнь можно понять, только досконально изучив ее истоки, а его научные идеи продолжают жить и в наши дни.

В июле 1866 года Ковалевский уехал в Италию как военный корреспондент газеты «Петербургские ведомости» при штабе Гарибальди. В своих репортажах Владимир Онуфриевич описывал все происходящие события непосредственно с места сражений.

«У меня были письма Гарибальди от его итальянских друзей, так что принят я был хорошо, и он тотчас сказал своему зятю Кончио написать мне lascia passare (пропуск), с которым я могу ходить между линиями, даже во время драки, конечно, с риском быть подстреленным с той и другой стороны, как шпион».

Из дальнейших корреспонденций Ковалевского ясно, что «право ходить между линиями» он использовал очень широко.

«Граната упала шагах в 30 или 40 от нас. По команде артиллерийского офицера alasso (ложись) мы все прилегли на землю, и я, в интересах вашей газеты, прикрылся большим камнем».

Владимир Онуфриевич находился вместе с гарибальдийцами под обстрелом и сам едва не был ранен. Он уехал из отряда, когда объявили перемирие и военные действия прекратились. Из Италии Ковалевский снова вернулся в Петербург.

И вот этот человек дал согласие жениться, чтобы помочь девушкам вырваться на свободу.

Теперь вся трудность состояла в том, чтобы официально познакомиться с Ковалевским в доме общих знакомых. Без этого по «правилам хорошего тона» его нельзя было представить родителям.

А общих знакомых у вольнодумца Ковалевского и генерала Корвин-Круковского не находилось, поэтому встретиться с «женихом» можно было только в условленном месте. Самым удобным местом была церковь. На одно из свиданий Анна взяла сестру.

Сначала Владимир Онуфриевич Соне совершенно не понравился. Невысокий, тщедушный, рыжеватый, бледный, он показался ей суетливым и многословным. Разговор вела Анна, Софа молчала. Но постепенно она втянулась в беседу и своим блестящим умом и увлеченностью совершенно покорила Ковалевского.

На следующем свидании Владимир Онуфриевич огорошил девушек заявлением, что готов жениться хоть сейчас… но только на младшей Корвин-Круковской.

Это было полнейшей неожиданностью. Небольшого роста, тоненькая, с короткими вьющимися волосами, подвижным лицом и искрящимися выразительными глазами, очень непосредственная и живая, Софа хотя сразу располагала к себе, но по сравнению с красавицей Анной сильно проигрывала. Софа привыкла считать, что сестра во всех отношениях превосходит ее, и вдруг ей такое предпочтение: или она, или никто.

Это упорство Ковалевского внесло дополнительные трудности: навряд ли генерал согласится выдать замуж младшую дочь раньше старшей. И тут Софа показала свой характер. Она решительно объявила, что уговорит отца.

Ковалевский так восторженно отзывался о своей будущей жене в письме к брату:

«Несмотря на свои 18 лет, „воробышек“ образован великолепно, знает все языки как свой собственный, и занимается до сих пор, главным образом, математикой, причем проходит уже сферическую тригонометрию и интегралы — работает, как муравей, с утра до ночи и при всем этом жив, мил и очень хорош собой».

И далее: «Я со всей своей опытностью в жизни, с начитанностью и натертостью не могу и вполовину так быстро схватывать и разбирать разные политические и экономические вопросы, как она; и будь уверен, что это не увлечение, а холодный разбор.

Я думаю, что эта встреча сделает из меня порядочного человека, что я брошу издательство и стану заниматься, хотя не могу скрывать от тебя, что эта натура в тысячу раз лучше, умнее и талантливее меня. О прилежании я уже и не говорю, как говорят, сидит в деревне по 12 часов, не разгибая спины, и, насколько я видел здесь, способна работать так, как я и понятию не имею.

Вообще, это маленький феномен, и за что он мне попался, я не могу сообразить».

Владимир Онуфриевич и Софа твердо решили посвятить жизнь только науке и служению обществу. Они проводили время за книгами, вместе изучая физиологию и химию. Софа взяла на себя часть издательской работы Ковалевского и редактировала книгу Дарвина «Изменение животных и растений вследствие приручения».

Думая о своей будущей жизни, она представляла ее так: «Я готовлюсь к экзамену, пишу диссертацию. Анюта приводит в порядок свои путевые заметки; потом я занимаюсь самостоятельно, еще позднее мы вместе устраиваем колонию, и я еду в Сибирь. Нахожу там пропасть трудностей, разочарований, но пользу непременно могу принести. Анюта пишет замечательное сочинение; мне удается сделать открытие. Мы устраиваем женскую, мужскую гимназию; у меня свой физический кабинет. Медициной я теперь перестаю заниматься, занимаюсь физикой или приложением математики к политической экономии и статистике».