Принцесса из Шанхая - [30]

Смирнов достал блокнот, вырвал листик, свернул и, не дыша, наклонился над трупом – крупинка с полы халата перекочевала в кулек.

– Вот так, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Проверим.

Вернувшись в гостиную, он испытующе посмотрел на Лику. Ее глаза опухли от слез, щеки покрывала сероватая бледность. Лучше ничего не говорить ей о «саже»… Как-то сами собой пришли в голову детские сказки о Змее Горыныче и его огнедышащих головах. «Не впадай в маразм! – остановил он себя. – Это смешно». И обратился к Лике:

– Вы упомянули о Ростовцеве. Кто он?

– Тот мужчина, который пригласил Альбину на ужин. Она взяла меня с собой, развлечься… но, кажется, ужин не доставил удовольствия ни ей, ни мне. Она все время злилась и ревновала. Меня же охватило волнение, и… в общем, вечер был испорчен.

– Альбина…

– Эрман, – подсказала Лика. – Как я уже говорила, ее родители приходятся мне очень дальними родственниками. Я пока не решаюсь задавать им вопросы о моей семье.

– Откуда вы узнали о них? – спросил сыщик. – Вам Красновская дала их адрес?

– Получается, так. Видите ли, она… была очень щепетильна: несмотря на долгое отсутствие Аркадия Николаевича, четко придерживалась всех его указаний, семь лет хранила тетради с отчетами по ремонту и обустройством квартиры. Вдруг явится хозяин и спросит, куда пошли деньги? А там все расписано до гвоздика, до лампочки.

Когда отчим уезжал, они со Стефанией устроили что-то наподобие праздничного обеда: по поводу удачной покупки, договора и грядущего отъезда – всего вместе. Попрощались… а после его ухода Стефи нашла смятую бумажку, которая, как она предположила, выпала из кармана или из портфеля Аркадия Николаевича. На ней был написан адрес Эрманов и ниже – слово родственники. Поскольку Селезнев больше не объявлялся и не оставил никаких распоряжений, как с ним можно связаться, потерянная им записка заняла место среди других бумаг. А когда я начала расспрашивать, Стефи вспомнила об адресе Эрманов и дала его мне.

– Могу я поговорить с ними?

– Не знаю… – растерялась Лика. – Удобно ли это?

– Я придумаю какой-нибудь предлог, чтобы не раскрывать истинное положение вещей, – успокоил ее Всеслав. – Главное, чтобы вы дали согласие.

Она помолчала, опустив глаза.

– Хорошо, раз это необходимо. Только… поаккуратнее. Я бы не хотела доставлять Эрманам лишние хлопоты.

– Понял.

Сыщик посмотрел на часы – пора уходить. Ему следовало побеседовать с соседями, расспросить их, что видели или, может быть, слышали. На площадке еще две квартиры, но заходить с вопросами лучше утром.

– Что теперь будет? – прошептала Лика.

– К сожалению, я должен вас покинуть. Когда придут из милиции, просто объясните, как все произошло. Думаю, этим и закончится.

– Я… не могу оставаться здесь одна.

– Пойдите к соседке.

– Мы недостаточно знакомы для визита поздней ночью, – в отчаянии сжала руки Лика. – Как же быть?

– Она поймет. Тем более, если они с Красновской состояли в доверительных отношениях.

Молодая женщина медлила с ответом, ее одолевали сомнения. Ворваться к посторонним людям, когда они уже давно спят… казалось ей верхом невоспитанности и нахальства. Она не привыкла прибегать к помощи ближних, и понятие «соседи» не совсем укоренилось в ее сознании. Однако оставаться в пустой квартире наедине с… трупом? Ни за что!

– Пожалуй, так я и сделаю, – все же решилась она. – Последую вашему совету. Надеюсь, вы не собираетесь выставить меня в дурном свете.

– Боже упаси! Поверьте, у нас так принято.

Смирнов вышел от Лики с неспокойным сердцем…

ГЛАВА 9

Еще два человека не могли найти покоя в эту холодную мартовскую ночь – Ростовцев и Альбина.

Они расстались в напряжении и недовольстве друг другом. Вопреки ожиданиям, Альберт не пригласил госпожу Эрман к себе, как это обычно бывало в подобных ситуациях. Задержавшись в ресторане, на концерте или в клубе, они ехали к нему и продолжали проводить время вдвоем – в постели. На сей раз Ростовцев назвал шоферу адрес Альбины, и она поняла, что они поедут спать каждый к себе домой. От обиды закипели в глазах злые слезы, на ее счастье, в салоне машины царил полумрак, а подвыпивший «жених» не приглядывался к ее состоянию.

На первый взгляд Альбина вела открытый образ жизни – везде и всюду ее знали, о ней говорили, она имела множество приятелей, приятельниц и знакомых, тогда как на самом деле за этой мнимой общительностью стояли одиночество и нежелание никого подпускать слишком близко. Светски-вольное поведение Альбины скрывало пустоту ее частной жизни. Да, она посещала вечеринки, фуршеты, презентации, премьеры и прочие подобные мероприятия, но исключительно потому, что того требовал бизнес. Ей до тошноты наскучили и опротивели одни и те же лица, слова, шаблонные манеры, дежурные комплименты, непременная натянутая улыбка, вид преуспевающей, сияющей красотой и довольством деловой женщины. Она воспринимала эти «тусовки» как часть своей работы и мечтала обрести то общество, те развлечения и того мужчину, которые давали бы ей истинное удовлетворение и питали бы ее интерес. Увы! Она вынуждена была признать, что реализовать свои желания будет трудно. Мужчина – Альберт Ростовцев – наконец, нашелся… все шло как по маслу и вдруг наткнулось на невидимую, но жесткую преграду. Без всякой причины усилия госпожи Эрман, до сей поры приносившие ей победу за победой, начали разбиваться о непонятное упрямство или нерешительность Ростовцева, как морские волны об утес. Ни с того, ни с сего он перестал двигаться в ее фарватере, хоть тресни! Вроде бы все было по-прежнему: они оставались любовниками, продолжали встречаться, появляться вместе на людях, Альбина получала дорогие подарки, цветы… но какая-то тяжесть разлилась в воздухе, какая-то невидимая трещинка в чувствах мужчины подспудно делала свою черную работу, без всякого смысла и цели разрушая с таким старанием создаваемую Альбиной модель будущего.