Принцесса Иляна - [132]

— Ваше Величество, я...

— Да ничего с твоим мужем не случится. Дела в Валахии идут отлично.

— Тогда почему Ваше Величество не хочет развить успех и нанести туркам поражение за Дунаем, на их земле, как собирался ещё летом?

— Ты упрекаешь меня, кузина? — король пристально посмотрел на Илону, которая тут же опустила взгляд. — Ты полагаешь, что я обманул кого-то и не выполнил обещаний?

— Ваше Величество, я этого вовсе не говорила.

— Но ты наверняка так думаешь, — настаивал Матьяш, — а между тем я сам обманут. Мне обещали деньги на крестовый поход. Итальянцы обещали. Но где же деньги? Те жалкие крохи, которые я получил осенью, нельзя назвать деньгами. И всё же я подумал, что могу предпринять хотя бы что-то, и вот твой муж снова получил трон в Валахии. Разве этого мало?

— Ваше Величество, этот трон легко потерять, потому что...

— А вот об этом не тебе судить, кузина, — перебил король, — потому что политика это не женское дело. Иди и веселись. Я приказываю. А то ещё немного, и я сам могу умереть от разрыва сердца из-за этих волнений. — Он воздел руки к потолку. — Сколько всего в день моей свадьбы! Как будто нет других дней. Господь, за что Ты так наказываешь меня!?

IV

Почему Илона, сидя у окна своего дома в Пеште, так внимательно смотрела на заснеженную улицу? Может, надеялась, что там вот-вот покажутся несколько всадников?

Илона подумала об этом, когда и вправду увидела сквозь падающий снег, как из-за угла крайнего дома появились какие-то тёмные фигуры, которые, приблизившись, приобрели очертания всадников, а ещё через минуту остановились возле её ворот.

Один из всадников начал спешиваться. Очевидно, хотел постучать, но Илона ещё до этого опрометью бросилась во двор, обогнала конюха, который уже шёл по каменному коридору, сама открыла калитку и спросила, вглядываясь в лица, полускрытые под капюшонами зимних плащей:

— Кто вы и от кого приехали?

— Племянница, — подал голос самый дальний из всадников. — Ты не узнаёшь меня?

— Дядя Иштван? — удивилась Илона, ведь это был Иштван Батори, который ходил с её мужем в походы.

— Да, племянница. Это я, — последовал ответ. — Открывай. И я бы не отказался от кружки горячего вина. Вон ненастье-то какое. Весь продрог, пока к тебе ехал.

Теперь уже все трое всадников спешились и завели лошадей во двор дома. Иштван прошёл в дом, а двое других, которые оказались его слугами, отправились в конюшню, чтобы вместе с конюхом позаботиться о лошадях.

По поведению гостя было видно, что он приехал по делу, и дело это касается именно Илоны, однако дядюшка Иштван медлил начинать беседу. Чтобы потянуть время, он попросил показать ему маленького Михню, затем осведомился, дома ли Ласло, но когда Илона сказала, что тот зарылся в книги, и предложила его позвать, то услышала «не нужно пока».

Гость довольно долго сидел за столом, молча потягивая подогретое вино, а Илона сидела рядом и молча ждала, потому что была совсем не уверена, что хочет услышать, зачем приехал дядюшка Иштван.

Наконец он собрался с духом:

— Такое дело, племянница... Ты уж прости, что прямо в лоб. Не умею я говорить с женщинами, ты знаешь... В общем, погиб твой муж. Я решил, лучше сам тебе скажу, чем кого другого сюда посылать. Всё-таки я в этом доме не чужой. Мы с твоим супругом с дружбу водили.

Почти никаких подробностей Иштван Батори не знал. Сказал, что в Валахию неожиданно вернулся изгнанный оттуда Басараб и привёл с собой турецкие отряды. Возможно, эти турки пришли не из-за повеления султана, а потому что Басараб заплатил им из своего кошелька как наемникам. Влад вступил в бой с одним из этих отрядов или со всеми сразу и погиб. Точный день смерти был неизвестен. Возможно, это оказался как раз тот день, когда Илона неудачно поговорила с Матьяшем, и когда король уверял её, что дела в Валахии идут отлично.

Где именно был убит Влад, тоже было не известно, как и место, где его похоронили.

— Значит, я должна ехать, — сквозь слёзы проговорила Илона. — Надо найти место, где он похоронен.

— Племянница, тебя не отпустят, — спокойно сказал дядюшка Иштван. — Король уже знает, и он дал повеление, чтобы ты никуда не ездила. А если ты всё же поедешь, тебя нагонят и вернут обратно. И это правильно. Не надо тебе ехать в Валахию. Гиблое место.

— Тогда я пойду к королю, — запальчиво продолжала Илона. — Какое право он имеет меня удерживать!

— Король тебя не примет. И матушка его тебя не примет, — ответил Иштван. — На этот счёт тоже есть повеление. Так что посиди-ка лучше дома, поплачь. Распогодится — в церковь сходишь. — Он явно не знал, что ещё добавить, поэтому попросил: — А теперь вели-ка слугам, чтоб отвели меня к Ласло. Поговорю с ним тоже.

* * *

Весь остаток дня Илона ходила по дому как потерянная. Сидеть на месте она не могла, а ехать в Валахию не разрешил Матьяш, поэтому она слонялась по комнатам и коридорам, чтобы хоть куда-то двигаться.

Почти во всех этих комнатах что-то напоминало о погибшем муже, а особенно часто она заглядывала к нему в спальню, но в этой комнате казалось неуютно: там царил полумрак, и оттого комната выглядела заброшенной, нежилой.

Ближе к вечеру, когда Илона ещё раз заглянула туда, то увидела, что покрывало на кровати скомкано и приобрело какие-то странные очертания, как будто в этой постели кто-то лежит. Возможно, Илона сама же и смяла покрывало, когда приходила сюда в прошлый раз, но она не помнила этого, а теперь, хоть и понимая, что надеяться на чудо нет смысла, присмотрелась внимательнее.