Принцесса Цезарии - [56]

— Следуйте за светочем. Теперь ваша очередь выполнять обещание. — прогремел глас под каменным сводом темницы, раздаваясь сотней эхо в полумраке подземелья.

Лорд Микаэлиус помог принцессе перебраться через лужу расплавленного металла и, сведённые волей судьбы или древним пророчеством, спутники отправились вслед за стремительно удаляющимся в туннеле подземелья огненным шаром, чья магия, окутавшая их золотым облаком, сделала их невидимыми для попадающихся на пути стражников-орков.

Благополучно добравшись до самых нижних камер подземелья, где уже несколько столетий томились в неволе огнедышащие пленники, светочь, расплавив последнюю решётчатую дверь, растворился в воздухе. За дверью десятки, бездвижно созерцающих пустоту закрытых глаз, бледно-оранжевых драконов теснились неровным рядом, закованные в чёрные цепи по краям огромного подземного зала, уходящего сводами высоко в невидимую человеческим глазом тёмную даль свода темницы.

— Как же они прекрасны! — воскликнула девушка, переполненная почтительным восхищением.

Бездвижно застывшие, молчаливо созерцающие проплывающее мимо время, магические создания, даже по прошествии многих веков заточения оставались полны невозмутимой величавости. Огромные зелёные глаза одного из драконов медленно приоткрылись и пытливо уставились на принцессу.

Эльфийский Лорд, сделав шаг ближе, почтительно поклонился древнейшему существу, Дженевьева последовала его примеру.

— Приветствую вас, почтеннейшие. Я — Лорд Микаэлиус, законный повелитель эльфийского народа и Серебряных Гор. К вашему распоряжению. — проговорил дрожащим голосом оставшийся без Королевства эльфийский король, ещё раз почтительно склонив голову.

— А я та, что к вам взывала. — добавила Дженевьева, жадно впившись глазами в будто сошедшее со страниц детских сказок чудо магической страны.

Принцесса представила, как расскажет об этой невероятной встрече Натали, если выберется из подземелья. Девушка усмехнулась своей мысли — за последнее время она только и делала, что выбиралась из передряг.

— Приветствую! — дракон слегка прикрыл огромные змеиные глазища, а затем продолжил:

— Чтобы снять тёмную магию, что сковала нас на многие века, необходимо исполнить древнее заклятие. Один из ингредиентов которого слёзы раскаявшегося сердца, что, благодаря тебе, у нас в изобилии. — дракон поклонился принцессе и перевёл холодный взгляд пронзительных змеиных глаз на эльфийского короля.

— Другой ингредиент, самый главный — это королевская кровь невинной жертвы, добровольно отдавшей свою жизнь, тем самым восстановив справедливость и равновесие магических сил в этом мире. — огромная, усыпанная острыми золотистыми шипами, голова дракона приподнялась и приблизилась к Лорду Микаэлиусу.

Эльфийский король нервно передёрнулся — десятки пар зелёных, доселе полудремлящих, драконьих глаз одновременно распахнулись, уставившись на Лорда расширенными немигающими зрачками.

— Добровольная жертва королевской крови? — заикаясь, переспросил Лорд, озираясь по сторонам, тщетно надеясь увидеть отряд из добровольных жертв бывших королевичей.

— Ха-ха-ха! — загромыхал драконий смех, сотрясая каменные своды подземелья.

— Вот поэтому, эта земля и породила сердце тёмное, что сама ночь. Вот поэтому, эта земля скоро утонет в омуте чёрной магии, захлебнётся собственной алчностью и беспечностью. Захлебнётся собственной кровью! Люди забыли, кому обязаны миром, кто охранял магическое равновесие этой стороны. Года сливались в десятилетия, десятилетия в столетия, время текло рекой мимо нашей темницы, прерываемое лишь редким исчезновением одного из нас. И в каждый этот раз от наших сердец откалывалось по кусочку — так мы знали, что исчезнувший больше не в этом мире, больше ни в каком из миров для живых. Века текли, время неуловимыми крупинками песка выскальзывало сквозь пальцы, ничто не изменялось — лишь эти стены, лишь эта темница день за днём, год за годом, лишь те, кто были основоположниками мира оставались в заточении. История повторяется вновь и вновь. Ваша тщеславность и неблагодарность, желание лишь только брать, ничего не отдавая взамен, пользоваться благами магического мира как должным — всё это рано или поздно предвещало крах. Порабощение под гнётом тёмного мага — это лишь логическое следствие вашей неблагодарности. Вы обречены… — пара зелёных глаз испытующе прищурилась, пристально вглядываясь в глаза Лорда, вглядываясь в само сердце, саму душу эльфийского естества Микаэлиуса.

Презрительно фыркнув, дракон закрыл глаза и, отвернувшись, положил свою могучую голову на лапы, совершенно потеряв интерес к посетителям.

Лорд Микаэлиус растерянно уставился на Дженевьеву. Боль от внезапно возникшей, но так же внезапно утраченной надежды на свободное будущее пронзила его сердце. Даже если всего пару часов назад он и думать не смел о том, что когда-либо сможет вновь увидеть сверкающий на солнце отблеск родных Серебряных Гор, почувствовать желанную свежесть морозного воздуха, нагоняемого ледяными драконами, то сейчас, когда он был так близок к невероятному, представление о вечной тьме холода смерти приносило эльфу непереносимую боль. Глаза Лорда засветились стеклянным блеском собравшихся в уголках глаз слёз. Его сердце, ещё недавно обретшее надежду и веру, медленно расползалось на мельчайшие лоскутки кровоточащей ткани. Конечно, он мог бы отказаться и попробовать выбраться из подземелья без помощи драконов. Оставался бы последний, крохотный, едва уловимый, едва осязаемый шанс на свободу. Но теперь речь уже шла не только о нём, не только о его желаниях, надеждах, боли. Речь шла о целом Королевстве. О многих тысячах ни в чём не повинных людях, которых, кровожадный Олзен, без сомнения, сотрёт с лица земли. Лорд Микаэлиус — единственный законный правитель эльфийского народа, не мог допустить подобного. Его гордость, достоинство, чувство ответственности за когда- то доверившихся ему людей не могли позволить трусливо бежать от своего долга. Долга, который должен был быть воздан ещё много веков тому назад — для сохранения мира в Королевстве, для сохранения магического баланса, гармонии добра и зла, тьмы и света.