Princeps Omnium - [66]

Как вы понимаете, эту книгу очень не хотела пропускать цензура:

Эта материалистическая теория, отвергая свободную волю[212] и бессмертие души, не согласна… с христианским мировоззрением;[213] она уничтожает понятие о добре и зле, о нравственных обычаях человека… и потому ведет положительно к разрушению нравов…нельзя не заметить, что книга отличается отнюдь не ученым изложением, а представляет, напротив, популярную беседу с непросвещенным читателем. Это обстоятельство…. указывает на намерение автора сделать свою теорию наиболее доступною для публики. Поэтому книга подлежит судебному преследованию и немедленному заарестовыванию… подлежит уничтожению как крайне опасная по своему влиянию на людей, не имеющих твердо установившихся убеждений.

В заключение главы следует прояснить вопрос "почему сатанисты, отрицая наличие Добра/Зла, иногда используют эти термины в художественно-философских произведениях".

Дело исключительно в том, что любой язык социален в своем происхождении, лексиконе и функциях в общем. Соответственно, говорить на нем о вещах, для которых он не предназначен, крайне затруднительно. И поэтому вырабатывается личная система обозначений, которая по форме может значительно различаться от другой, обозначающей то же самое.

Но опять же — смотрите в суть. Да, нет никаких абсолютных добра/зла и вообще употребление этих терминов как оценочных попросту неразумно. Но у них есть и другое значение, не бытовое.

Вселенная имморальна — в природе нет ни Добра, ни Зла. Но если кто-либо начинает утверждать, что существует некое Добро — я становлюсь на сторону Зла, противостоя ему; его поползновения нарушают гармонию Вселенной.

Warrax.

"Люди всегда считают злом то, что не способны понять вследствие своей ограниченности". (c) тот же. Соответственно то, что люди никогда не смогут понять — есть Зло с большой буквы. Это НЕ оценочный и не моральный термин, а метафизический. Evil they name us — Evil we are.

Отметим, что люди сейчас практически неспособны воспринять метафизическое Зло, Первозданную Тьму. Они заменяют это понятие своими жалкими страшилками, простым причинением вреда; причем если в давние времена это относили хотя бы к душе, т. е. тоже понимали метафизически, то в современном мире на Сатану валят обыкновенные физиологические страдания, поскольку больше обывателей практически ничего не волнует.

Современный протестантский философ Дж. Б.Рассел, написавший тетралогию «Дьявол», «Сатана», «Люцифер», «Мефистофель» выдают такую сентенцию: "Если Дьявол не осознается как персонификация реального зла, он становится бессмысленным. Сущность зла заключается в насилии. […] Насилие можно определить как злонамеренное причинение страдания". И все… Каждую из книг своей тетралогии он начинает с примеров убийств и насилия.

Сравните это со Злом в рассказе А.Мейчена (стр. 110) и почувствуйте разницу.

Вы [обыватели] подозревали нас в поджогах и убийствах — низводя наше понимание ВОЙНЫ до ваших страшилок — преступлений. Мы всегда выступали против этого мира, и прежде всего против худшей его части — против слепой животной деструктивности. Недолюди-дебилы пользуются вашим отрицанием духовной составляющей, а интеллектуальная для них закрыта навсегда. Вы сами мечтали о насилии и наделяли нас… своими чертами. Там, где начинается уголовное преступление — сатанизм заканчивается.

Bellicum

Кстати: а вы никогда не задумывались, почему добро делают [уже известным способом], а зло — творят?

Психологические корни архетипа

Ад вовсе не хуже рая, просто в нем надо родиться. (c)

Поскольку человеку на практике свойственно мыслить причинно-следственными категориями (вследствие его проживания в пространственно-временном континууме, что показал еще Кант[214]), подсознание требует существования как минимум in abstracto неких Сил, причин,[215] благодаря которым и происходит все вокруг. Термин «Сила» здесь — самый общий и метафизический. Возьмем ту же причинность: в этом случае «Силой» является вовсе не карма или личное желание какого-либо бога отслеживать поступки населения и награждать / карать за них либо другой «механизм», а сама причинность. При этом нельзя забывать, что метафизическая модель мира — это именно модель; никто не настаивает на ее единственности — реальность можно моделировать, используя разные аксиоматики. Так, модель инь/ян не противоречит описываемой в этой главе, а является равносильной, но использующей иную аксиоматику.

Nota bene: сразу ответим на вопрос "А зачем вводить в мировоззрение метафизику?" Все просто: нет ни одного мировоззрения, которое не содержало бы метафизических элементов в своей базе. Даже самая что ни на есть наука физика (остальное, согласно Резерфорду, собирание фантиков, а не наука), широко пользуется вполне метафизическим понятием времени. Если кто-то хочет возразить — то пусть приведет точное, универсальное и конвенциональное определение даже не времени, а энергии (или материи[216]) в физике, причем чтобы оно не было ни остенсивным, ни рекуррентным и не опиралось при этом на метафизику (то же время).

Есть более красивый философский ответ на вопрос: "Метафизика — обязательная часть любого мировоззрения потому, что бесконечное несводимо к конечному". Развертывая: все, что «отразимо» — конечно, все, что мыслимо — бесконечно. Мысль, конструируя картину мира, быстро расправляется с «физикой» — ощущениями, чувствами, опытом — и «летит» дальше. Прямо в бесконечность времени и пространства, для которой просто вообще не существует и не может существовать представимой эмпирики. Но психология штука жесткая — любая незавершенность требует разрешения. И метафизические концепты «замыкают» бесконечность, завершая тем самым внутреннее миропостроение. А что это за концепты (фактически — базовые аксиомы мировоззрения, изначально внеэмпирические, как и все аксиомы) — не суть важно. Идея ли это Демиурга, Большой Взрыв с его сингулярностью, мыслеконструкты солипсиста — не суть важно в контексте разговора. У всех у них один признак —