Принц прессы - [20]

Маркус рассвирепел. Обычно он всегда делал то, что просил брат. Обычно он любил своего брата. Но сейчас, стоя перед Дереком, он задавался вопросом, на самом ли деле его старший брат выполнит свои угрозы, и в тоже время удивлялся, что он впервые сражался за контроль интересов с Дереком, невероятно контролирующем и влиятельным старшем братом, Маркус до конца не мог понять, как это случилось. На самом деле, весь сегодняшний день шел кувырком.

Он всплеснул руками, Дерек сложил пальцы в пистолет, наставив на него, что на самом деле было не далеко от истины.

— Ты выиграл. Я не буду дотрагиваться до нее. Но я хочу быть ее другом… по крайней мере, пока эта хрень с Дэвидом не закончится.

Дерек резко кивнул.

— Мне нужно идти, я должен проведать своего любимого кандидата на президентское кресло перед тем, как отправлюсь домой, и мне рано вставать. Завтра будет адский день без Рене. Позвони мне, если что-то узнаешь

— Хорошо, позвоню.

— Увидимся, — Дерек приподнял один уголок губ в попытке улыбнуться, но Маркус даже не пытался улыбнуться ему в ответ. Он подошел к дверям зала ожидания и проскользнул внутрь, не оглядываясь на мужчину, который еще несколько дней назад был его лучшим другом всю его жизнь.

6.

Рене пыталась проснуться, но она не хотела, единственная вещь, которая ей нравилась в данный момент, как кто-то пальцами расчесывал ей волосы, и она чувствовала тепло у себя под щекой. Она вздохнула. Господи, как ей нравился этот запах — цитруса и мыла, мужской. Он напоминал ей о чем-то, но о чем именно, она не могла вспомнить.

— Рене, — произнесла ее теплая подушка. — Рене.

Она постаралась выпрямиться и вспомнить, где находится. В больнице. Произошла авария с Дэвидом, и сейчас он после операции.

— Эй, — мягко произнес Маркус, и она поняла, что заснула у него на плече.

— Привет, — пробормотала она, задаваясь вопросом не слишком ли спутались ее волосы и не ощущает ли он ее совсем не свежее дыхание, пока спала в двенадцати дюймах от него.

Он заправил прядь волос ей за ухо, внимательно наблюдая за ней.

— Как ты себя чувствуешь сегодня утром?

Она оглянулась, ее глаза замерли на Дэвиде, который, как призрак, молча лежал на большой больничной койке. Она сглотнула желчь, накопившуюся в горле и соврала:

— Я в порядке, а как он?

— Он еще не приходил в себя, если именно об этом ты спрашиваешь.

— А уже приходили врачи, чтобы проверить его состояние?

— Нет, были только медсестры, — ответил Маркус, поднимаясь и потягиваясь, с хрустом вертя шеей назад и вперед, но это выглядело так сексуально, что Рене захотелось медленно облизать его шею. Может быть, когда-нибудь такая возможность представиться. Да, когда вся ее семья не будет стоять перед вопросом жизни и смерти.

— Я пойду кого-нибудь найду. Посмотрим, может они расскажут нам что-нибудь новое, — сказала она, тоже вставая.

— Нет, нет. Позволь мне. Ты останешься здесь с Дэвидом, если он придет в себя, ему захочется увидеть знакомое лицо. Я схожу за врачом, а также принесу тебе завтрак из кафе. Есть что-нибудь, что ты не ешь?

— Нет. Но тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Эй, — он наклонился, взглянув ей в глаза, — я сказал тебе, что все время буду с тобой. Я вернусь домой, только когда и ты вернешься домой, не раньше.

Она почувствовала, как что-то у нее внутри затрепетало, такое происходило каждый раз, как только Маркус смотрел на нее таким образом. Мужчина был криптонит, но она не могла пересилить себя и все время поглядывала на койку, на которой лежал ее младший брат, пострадавший в аварии. Боже, ей должно быть стыдно за себя.

— Спасибо, — она попыталась улыбнуться, он ушел, выглядя свежо и сексуально, как и накануне вечером. Она же выглядела ужасно расстроенной и помятой.

— О, Дэвид, — произнесла она, подойдя к кровати. — Как же нам все это пережить?

Прошло около двух часов, прежде чем появились врачи и поговорили с Рене. Новостей было не много. Дэвид был без сознания. Они остановили кровотечение, и мониторили внутричерепное давление. Оставалось лишь только ждать, когда он проснется.

— Ну, похоже, я еще здесь подожду, — сказала Рене, как только врачи ушли. Она взглянула на часы на стене. Было почти девять, скоро проснется мама. Рене стоило вернуться домой и как можно мягче объяснить ей, что произошло с Дэвидом. Как она могла объяснить своей матери, что позволила произойти чему-то подобному?

Маркус пригубил кофе и кивнул.

— Ты готова поехать домой, чтобы переодеться? Я мог бы остаться здесь, если хочешь.

Она удивленно покачала головой, мужчина, которого она едва лишь знала, был так добр к ней. Именно этот мужчина — красивый, талантливый, добрый — поддерживал ее в такой ситуации и ко всему прочему, был слишком обаятельным, но она не лелеяла себя надеждой, что может сделать на него ставку. Она не могла себе позволить иметь с ним никаких отношений, хотя очень нуждалась в крепком плече, на котором могла бы выплакаться, а потом заснуть, но ей необходима была ее работа, и нужна она была намного больше, чем его плечо. Поэтому нет, Рене самостоятельно стоило регулировать и управлять своей жизнью, и несмотря на то, что Маркус Эмброуз весь день напролет заботился о ней. Да, именно так, она должна была контролировать свою одинокую жизнь, единственную жизнь, которая у нее была.