Принц и Нищин - [5]

Наконец «движок» запыхтел, заурчал, захрипел, по обкорнанному металлическому телу машины пробежали конвульсии, больше похожие на предсмертную агонию или последствия четырехбалльного землетрясения, и «Запор», проскрежетав днищем по груде щебня перед соседним гаражом, двинулся в свой авантюристичный и недалекий, как показало ближайшее будущее, – путь.

Сережа Воронцов нажал кнопку «Play», и из колонок вырвался упругий агрессивный звук «Red hot chili pepрers».

Приткнувшаяся головой к сиденью Света подпрыгнула на своем месте и схватилась руками за уши. Вечерний вояж начался.

* * *

Им несказанно повезло.

Одно то обстоятельство, что грохочущий на все близлежащие кварталы «Запорожец» вообще доехал до находящегося в пятистах метрах от дома Воронцова и Мыскина городского парка, было маленьким чудом. Проехал мимо патруля ГИБДД, мимо патрульной машины ППС, по синусоиде, сильно напоминающей траекторию передвижения кардинально нетрезвого человека. Да и вообще – доехал.

Возле одного из входов в парк находилось летнее кафе, почти под завязку забитое посетителями. Мыскинское суперавто, периодически испуская жирные клубы дыма, чавкая и рыгая, ворвалось на автостоянку близ него, едва не вписавшись в крыло грязноватой темно-серой «бэмвэшки» потрепанного ветеранского вида. Клиентура кафе замерла, а спустя несколько секунд напряженного, как бык-производитель при исполнении, созерцания впала в истерический хохот. Особенно смеялся крайний столик, уставленный пивными бутылками и утыканный пьяными мелкоуголовными харями. К счастью, Алик с внушительного тычка Сережи понял, что останавливаться и выяснять отношения с возмутительным столиком чревато значительным ущербом для здоровья. Поэтому он прошкандылял мимо, да так удачно, что зацепил стул, на котором сидел один из весельчаков, и тот – разумеется, упомянутый весельчак, а не стул, – с воем ухнул на землю.

– А, уррроды!! – торжествующе завопил Сережа, привставая на своем месте. – Газуй, Алик!!!

– А-а-а!!

«Запорожец» с треском продрался через кусты и на полном ходу выкатил на аллею, в конце которой виднелся небольшой, метров десять длиной и примерно три шириной, каменный мост, переброшенный через безнадежно протухший и обмельчавший ручей. В другом же конце аллеи Сережа увидел двух грозного вида лиц в милицейской форме, полным ходом спешащих к нарушителям общественного спокойствия.

– А вот этого не надо… – пробормотал Воронцов, отчего-то шаря по карманам. – Пора соскакивать, Алик.

– М-менты?

– А ты кого надеялся здесь встретить… ым-м-м… архиепископа? – в духе Джона Сильвера проскрежетал Воронцов и басовито икнул, потому что на одной из колдобин рахитичное тельце «Запора» тряхнуло так, что чуть не вышибло дух и из его изношенных внутренностей, и из его незадачливых седоков.

– Былля-а-а!..

«Запор» проехал по аллее и бодро взлетел на мост. Если бы его рулевое управление не так очевидно дышало на ладан или Алик Мыскин был хотя бы не так пьян, то все бы обошлось.

Но так…

…в самый ответственный момент «кабриолет» снова подлетел на очередной кочке, руль заклинило, и автоодр, затрещав на какой-то головокружительно высокой ноте, от которой бы не отреклись лучшие теноры Ла Скала и Большого, врезался в перила с левой стороны моста и, легко круша податливый обветшалый камень, спланировал в неподвижную темную воду в двух метрах под ним.

Шлейф пепельно-белых в подступивших сумерках брызг вырос над захлебнувшимся собственной песней и водной стихией горе-кабриолетом, и в следующую секунду Мыскина швырнуло головой прямо в вонючую прибрежную тину, а Сережа Воронцов, протаранив грудью державшееся на не очень честном слове лобовое стекло и демонтировав его вместе с частью капота, по-жабьи шмякнулся в воду в самом глубоком месте ручья.

Глубина здесь доходила до шестидесяти сантиметров. В машине удержалась одна Света, мокрая как цуцик.

– Кажется, у нашего «Запора» теперь подмоченная репутация, – пробормотал оглушенный падением Сергей, выплевывая изо рта отвратительную слизистую тину.

– Это точно, сукины дети, – прозвучал над его головой голос, в котором нетрудно было распознать не сулящие ничего хорошего административно-правоохранительные нотки…

В отделении Мыскина и Воронцова продержали всю ночь. Свету же отпустили домой часа в два ночи, а вот двух молодых людей серьезно пожурили. Даже несмотря на то, что Сережа и Алик явно не относились к категории лиц, с которыми можно было поступать как угодно. В частности, им сделали скидку как непосредственным участникам второй чеченской…

Впрочем, отделались они все-таки легко: у Мыскина на год отобрали права, а в отношении Сережи Воронцова вообще ограничились штрафом по безобидным статьям административного уложения о наказаниях: «мелкое хулиганство» и «появление в общественном месте в нетрезвом виде».

– Такие серьезные, заслуженные люди, – укоризненно сказал капитан, – отслужили, как полагается, не то что всякие молокососы, которые косят во все лопатки и через папу-маму перекрываются. В Чечне не были? Где служили-то?

– В армии, – буркнул Воронцов.

Сережа явно не был расположен вести душеспасительную беседу с ментом ППС.