Принц для Золушки - [31]

— Мариота, вы не только потрясающе красивы, но и на редкость отважны, — произнес граф низким голосом. Выглянувшее солнце осветило его лицо, и девушке показалось, что над его головой вспыхнул золотой нимб.

— Я не могу дольше скрывать — я люблю вас, Мариота, — продолжал граф.

Услышав эти слова, она вздрогнула и затрепетала. Мариота не помнила, хватило ли у нее духа прошептать эти слова или их повторило ее сердце.

Ей почудилось, что языки пламени взвились к небу, и тысячи искр превратились в звезды.

— Да, я люблю вас и ничего не могу с собой поделать, моя дорогая, — признался граф.

Мариота протянула руки, чтобы обнять его, но тут же бессильно опустила их.

— Я… не понимаю.

— Вот почему я привез вас сюда. Я думал, что здесь, вдали от всех, я наконец-то смогу сказать вам правду.

— Неужели это не сон и вы действительно меня любите?

— Я люблю вас без памяти, — решительно повторил граф. — Прежде я даже не подозревал, насколько сильным может быть это чувство.

— Я тоже люблю вас!

Лицо графа внезапно помрачнело, и Мариота негромко вскрикнула:

— Что случилось? Умоляю вас, ответьте, я сделала что-то не так?

— Вы ни в чем не виноваты, — глухо отозвался он. — Видит Бог, мне еще никогда не было так тяжело.

Мариота стиснула пальцы. Отвернувшись, граф заговорил, словно вынося себе смертный приговор:

— Когда я упал и разбился о тот самый камень, который мы только что видели, а потом меня принесли на носилках в Квинз-Форд, я ехал к герцогу в Мадресфилд. В тот день должна была состояться моя помолвка с его дочерью Элизабет!

Мариоте стало трудно дышать, у нее потемнело в глазах.

Как же она была глупа и наивна! Почему ее не насторожил внезапный визит леди Элизабет? Мариота вспомнила, как в то утро у графа испортилось настроение и он отказался от встречи с невестой, сославшись на плохое самочувствие. Несомненно, он боялся разрушить хрупкую гармонию их отношений, возбудив подозрения.

Граф больше не сказал ни слова и устремил свой взор на аллею парка. Мариота знала, что он не замечал ни деревьев, ни стоящих поодаль строений.

— Вы собираетесь на ней жениться? — спросила она.

— Я уже дал согласие, — не стал обманывать ее граф. — Мысль о браке с дочерью герцога представлялась мне вполне разумной, пока я не встретил вас.

Мариота чуть заметно вздрогнула, и он продолжил:

— Я ведь не знал о вас и даже не догадывался о вашем существовании. Увы, мы встретились слишком поздно. Раньше я был противником брачных уз и полагал, что жениться следует, лишь успев насладиться свободой. Но мы все рано или поздно совершаем ошибки, и я предложил руку и сердце Элизабет.

— Значит, вы любите ее? — чуть слышно спросила Мариота, словно вся ее жизнь зависела от его ответа.

— Я люблю только вас! — взволнованно повторил граф. — В вас есть все, к чему я стремился и что искал в женщинах, все, что считал недостижимым идеалом, о чем мечтал с самого детства. С годами я разочаровался в женщинах и превратился в холодного циника.

— Но вы говорите, что любите меня?

— Я очарован вами. Мне не дают покоя ваши большие, сияющие глаза, хрупкое личико, прекрасный голос. Вы покорили меня своей чистотой, удивительным сочетанием кротости и отваги.

Он тяжело вздохнул, хотя это больше походило на стон.

— Вы не сознаете собственной красоты. Заботясь о близких, вы забываете о себе. А вот я думаю о вас днем и ночью. Я ваш пленник, Мариота. Каждое сказанное вами слово делает меня счастливым. Возможно, я кажусь вам безумцем, но моя любовь к вам служит тому оправданием.

— В таком случае я тоже безумна! Когда вы рядом, мое сердце готово выскочить из груди.

— Мы созданы друг для друга, — заявил граф. — И я, как последний глупец, продолжаю лелеять надежду на неземное блаженство.

Он произнес эти слова с нескрываемой горечью. Мариота, отдавшись во власть своих чувств, нежно положила руку ему на плечо.

— Я не могу видеть, как вы страдаете, — прошептала она.

— Да, я страдаю, — рассерженно отозвался он. — Страдаю, потому что люблю вас. Люблю всем сердцем, душой, всем своим существом. Раньше я и не подозревал, что способен на такие чувства. Но я джентльмен, и долг чести для меня превыше всего.

Пальцы Мариоты крепко сжали его запястье. Взяв поводья в левую руку, граф обнял девушку.

Они отправились на прогулку без перчаток, и ее замерзшие пальцы задрожали от его прикосновения. Она чувствовала, что и он не в силах сдерживать свои желания.

— Ни одна женщина не вызывала во мне столько сильной и нежной страсти, — тихо произнес он. — И уверен, дорогая, что другие мужчины не могли заставить вас чувствовать что-нибудь подобное.

— У меня не было… других мужчин.

— Поэтому вы совершенны. Поэтому вы — моя.

Взяв ее за руку, он добавил:

— Я должен был рассказать вам о помолвке, хотя мне трудно говорить о чем-либо, кроме моей любви.

— Это я и хотела бы услышать, — откликнулась Мариота. — Но мне больно видеть вас таким несчастным.

— Несчастным? Да, конечно, я несчастен. Без вас у меня не было и не будет никакого счастья.

Он поднял руку, прикрыл глаза и воскликнул:

— О боже, почему все случилось в тот злосчастный момент? Но мог ли я поступить иначе? Я не способен объяснить себе свершившееся чудо. Мы живем в одном и том же мире и любим друг друга. Долгие годы я искал такую, как вы, и наконец обрел. Неужели это не сон и не иллюзия?