Принц для сахарской розы - [21]

– С днем рож-день-я! – хором продекламировали папа и мама. Я схватила сверток и развязала ленточку, сняла обертку. Под оберткой обнаружилась деревянная шкатулка.

– Ух ты! – я даже руками всплеснула.

– Ты открой, – напомнил папа.

В шкатулке лежали серебряный браслет, колечко и пояс, тоже серебряный, собранный из круглых звеньев и с круглой же пряжкой, отполированной, как зеркало.

– Вот это да!

– Нравится? – с беспокойством переспросил папа.

– Еще бы! – воскликнула я и повисла у него на шее.

Мама рассмеялась.

– Спасибо! – я чмокнула маму в щеку.

– Ирина, все эти вещи – ручной работы, мы с папой специально заказали их для тебя, – добавила мама.

Я смотрела на подарки и боялась к ним прикоснуться.

– Выходит, это произведение искусства?! – неуверенно спросила я.

Родители рассмеялись:

– Ну, не совсем, их можно носить.

Я надела на руку браслет, он был тяжелый, широкий, состоящий из двух половинок со сложным чеканным рисунком. Перстень в виде печатки с цветной эмалью оказался немного великоват и спадал с пальца. Зато пояс легко регулировался, хоть сейчас надевай и носи.

Я с сожалением сняла подарки и уложила в шкатулку. Кажется, я догадалась, откуда эти украшения: наверняка это Азизу сделали заказ.

– Так, девочки, мне пора, – заторопился папа, – не расходитесь, вас ждет сюрприз! – Он допил свой кофе и ушел.

– Что за сюрприз? – спросила я у мамы.

– Увидишь…

– А я знаю: на улице солнце, значит, папа повезет нас в горы. Ты обещала, я помню!

Гости должны были собраться в полдень. У нас еще было довольно много времени, но и дел тоже.

К одиннадцати пришли Юля с мамой. Они вручили мне довольно увесистый сверток и хотели оттаскать за уши, но я увернулась. Пока Юля помогала мне складывать в коробки посуду и еду, наши мамы о чем-то шептались.

Ровно в полдень явился Нурик. Обеими руками он обнимал букет, из-за которого его почти не было видно. Потом пришли мальчишки. Самир привел за руку Аднана. За ними следом появились сестренки. Венсан пришел последним, тоже с букетом, наверное, срезал в саду. Цветы были очень красивые! С порога он поклонился моей маме и поцеловал ей руку.

Мама только ахнула:

– Ты подумай! – покачала головой и пошла ставить цветы в вазу.

Венсан поздравил меня и протянул небольшой сверток. Он попросил сразу же его развернуть.

В свертке была коробочка, а в ней, на розовой подушечке, – тоненькая серебряная цепочка с кулоном в виде медвежонка, украшенного прозрачными камешками.

– Какой хорошенький! Мерси, Венсан! Мерси боку!

Венсан помог мне надеть цепочку, и я побежала хвастаться.

– Это же дорого… – задумчиво произнесла мама.

Юлина мама сказала:

– Да ладно, они не бедные люди, могут себе позволить…

– Это меня и беспокоит, – непонятно к чему, сказала мама.

Но у меня не было времени над этим задумываться, я вернулась к гостям.

Меня прямо завалили подарками. Я просто блаженствовала!

Правда, Юлька страдала от того, что нет ее Лани. А как я могла пригласить его? Ведь он не пошел бы один, а звать всех мальчишек я не хотела. Да и кто за них будет отвечать? Я хорошо помнила день рождения Самира! Я постаралась объяснить Юльке свое нежелание приглашать американских мальчишек, она согласилась, но все равно я чувствовала, что она недовольна.

Приехал микроавтобус с Юлькиным и моим папами, и мы все в него загрузились, да еще заехали за мадам Таджени с Аминчиком.

Я хотела, чтоб Венсан сел рядом со мной, но он предпочел устроиться впереди, рядом с моим папой. И вообще, он все время вел себя, как взрослый: носил коробки, помогал малышам, следил за всеми, подавал руку, подсаживал. Конечно, мне было приятно, что он такой воспитанный, но, честно говоря, я ждала от этой поездки совсем другого. Пришлось смириться, не могла же я заявить: «Венсан, прекрати всем помогать, общайся со мной!»

Чтобы как-то себя занять, я начала распаковывать подарки и демонстрировать их всем своим гостям. Как я и ожидала, вежливый Венсан повернулся к нам. Я как раз показывала набор косметики в огромной розовой коробке. Это, конечно, мадам Таджени подарила. Я восхитилась и поблагодарила ее. Гости хлопали в ладоши, я разворачивала подарок за подарком и вдруг в очередной коробке обнаружила… Восхитительную, чудесную куклу! Это была Барби, но не обычная пластмассовая длинноножка, а мягкая, с гнущимися коленями и локтями, ну просто как живая девушка! У нее были пышные каштановые волосы, клетчатая юбочка, белый свитер и кроссовки с носочками. В коробке нашлись ракетка и волан, крохотная стеклянная бутылочка и спортивная сумка.

Я застонала от восторга:

– О, Эмми! О, Лейли! – от восторга я растеряла и тот небольшой запас английских слов, который знала.

Сестренки покраснели от удовольствия. Я кинулась к ним обниматься и все твердила: «Мерси, мерси!» Я так радовалась, что забыла о других подарках, все прижимала к себе куклу и не могла на нее насмотреться.

Наш автобус взбирался все выше и выше, пока не кончилась дорога. Мы пошли пешком. Я старалась держаться рядом с Венсаном, показывала ему куклу и пыталась узнать, нравится ли она ему. Венсан ответил, что такая красивая кукла очень подходит такой красивой девочке, как я. И тогда до меня дошло: он считает меня маленькой! Я – просто маленькая девочка, которая играет в куклы. От досады я чуть не расплакалась, даже хотела сорвать его медальон с шеи, но вовремя одумалась: не хватало еще, чтоб он считал меня маленькой капризной девчонкой, играющей в куклы и не умеющей себя вести.