Приметы Времени - [6]

Шрифт
Интервал

Восход и гибель чужих эпох,
Носящийся над Вселенной дух,
Всех тех, кого собирал пастух,
И возвращал вместе с миром – в прах…
По валунам – как по лежбищу черепах.

«Никогда не сдавалась невзгодам…»

Никогда не сдавалась невзгодам,
Не спускала божественный парус,
В море чистых эмоций купалась,
Наслаждалась дыханьем свободы.
Над мирами парила на крыльях,
Прославляя земные просторы,
Стать мечтала душою простою,
Чтобы все обо мне позабыли!
Я дремала бы радужной каплей
На раскинутых лотоса листьях,
И с растеньями корни сплелись бы,
Позабывшие звездные карты…
Нет! В объятьях восточного ветра,
Полнозвучной зари златокудрой,
Принимаю прохладное утро —
Вдохновенную волю завета.

«Не погасит вершина земная…»

Не погасит вершина земная
Обжигающий ветра полет.
Я всплакну, о тебе вспоминая,
Точно в сердце расколется лед.
Померещится голос подводный,
Всколыхнувшийся полог глубин…
Дух бродяг, штормовой и свободный,
Как меня безоглядно любил!
Я тоскую по страсти соленой,
Необузданной власти морской,
Где твой призрак, грозой опаленный,
На блаженство и бешенство скор.

«Маршрут от Москвы до Таллина…»

Маршрут от Москвы до Таллина,
Где молодость в дымке таяла.
Зигзаги судьбы, истории,
Рыданье ветров расстроенных,
Обрывки симфоний Вагнера
Над плахою зоны лагерной.
Касанье закатов ласковых,
Блужданье страстей довлатовских…
Балтийского моря клавиши
И холмик на старом кладбище.

«Ей чудится – дней ее призрачен счет…»

Ей чудится – дней ее призрачен счет,
И жизнь в чужом теле с рожденья течет,
Но каждый попутчик ей странно знаком:
Как будто владеет она тайником.
У сердца есть к разным сознаньям ключи,
И помнит она о судьбе, но молчит.
В последней попытке исправить удел
Идет по земле среди песен и стрел,
И следом за ней шелестит череда
Всех тех, кто был рядом в иные года,
Как эхо в пещере, хорал в синеве —
Они вечный гул у нее в голове.

«За ангельским пением…»

За ангельским пением —
К звездам идти по приметам,
Распознавая бродяг и волхвов за версту.
Быть юным гением
Проще, чем зрелым поэтом,
Что огненным словом на сердце долбит мерзлоту.

«С его уходом небо стало выше…»

С его уходом небо стало выше,
Раздвинулся диапазон частот.
Мучительно я научилась слышать
Всех тех, кто в разных временах живет.
Перестрадав последствия паденья,
В своей судьбе почти достигнув дна,
Я стала вновь планетою отдельной,
От притяженья освобождена.
Как мне измерить глубину прилива
Раскаянья, соленых слез земли…
Все голоса, что ждали терпеливо,
Теперь в стихах оливами взошли.

«Как хочется нырнуть в пещеры…»

Как хочется нырнуть в пещеры
Подземные, там затаиться.
В пространстве первородной сферы
Невидимой волной струиться.
Спать в раковине сном жемчужин,
Осознавать происхожденье,
В широтах северных и южных
Творить свое предназначенье.
Вместить объем сокровищ, таинств,
Пронзить собой тысячелетья,
Укрыться от кровавой стаи
В спокойной глубине бессмертья.
Пусть горы сберегают память,
Хранят исток молчанья реки.
Вновь подниматься, а не падать
Мечтает искра в человеке.

«С Большого Каменного моста…»

С Большого Каменного моста —
Стена Кремлевская, храм Христа —
Всегда изменчива и права,
Встречает блудных детей Москва.
На шумных улицах не зевай,
Здесь право сильных, вороний грай,
Услышал выстрел – пригнись, молчи,
У них к свободе твоей ключи.
Сквозь холод царских темниц, палат —
Лубянка, Пресня, Охотный ряд.
Над кровью жертвенной благодать:
Отсюда правды не увидать.
В просторах кладбищ и площадей
Блуждают тени времен, людей,
Живой покорнее мертвеца:
Ни у кого своего лица!
Под сенью стертых имен, слобод
Смутьяна быстро судьба найдет:
Лихая скатится голова…
– До смерти любит тебя Москва!

«Как будто я другою стала…»

Как будто я другою стала,
Со стороны на все гляжу.
По коридорам Арсенала
Вслед за тобою прохожу.
Кругом очнувшиеся тени
О чем-то шепчутся, галдят.
Следы измен и преступлений
Ступени гулкие хранят.
Я плачу у Кутафьей башни,
К булыжникам ожившим льну,
Перечисляя бывших, павших,
Всех тех, кто до сих пор в плену,
Кому могущество и мщенье
В аду покоя не дает…
Отмаливаю возвращенье
Из бреда и чужих тенет.
Дан ключ мне от железной двери,
Куда чужим проход закрыт.
Высокий покидаю терем,
Пусть прошлое спокойно спит.

«Эта чертова разница между Москвой и Нью-Йорком…»

Эта чертова разница между Москвой и Нью-Йорком…
Над океаном и временем не перепрыгнешь.
Вид на Гудзон, мрак высотной каморки.
Где ты, в какой каменистой пустыне?
Голос надтреснутый глуше, тоскливей с годами,
Все дальше от острова, ближе к безмолвной молитве.
В чужих отраженьях дожди – отголоски рыданий.
От тщетных блужданий усталое сердце болит ли?
Но все-таки слышишь меня, искрами на подкорке
Мгновенная связь – общей памяти призма.
Нет времени, разницы между Москвой и Нью-Йорком.
Я тебя соберу по осколкам, по мыслям.

«По тополям рассыпан пепел…»

По тополям рассыпан пепел,
Рыжеет, раскаляясь, степь.
Цикады звон и знойный ветер,
Дорог изорванная сеть.
Освобождаюсь от тревоги,
Подняв покровы суеты,
И вижу дальний шлем двурогий,
Сражений канувших следы.
Здесь по холмам, как по могилам,
Брожу и возвращаю дань
Всем, кто не стал мне близким, милым,
И выбрал не любовь, а брань.
Скрывая лики пораженья,
Предчувствую плоды побед,
Веков незримое скольженье
И твой уход, и мой рассвет.

«Киммерийские желтые степи…»


Еще от автора Наталья Валерьевна Лайдинен
Другой Париж: изнанка города

Казалось бы, что нового можно увидеть в многократно воспетом на всех языках мира вечном «городе света», великолепном Париже?Русский стрингер Тимофей Бродов, собирая информацию о парижских клошарах, оказывается в совсем другом городе, где видит неожиданную изнанку дворцовой помпезности французской столицы. На его пути встречаются бомжи и проститутки, антиглобалисты и пойстеры, цыгане и арабы, нелегальные иммигранты и жители парижских подземелий…В этой параллельной реальности сны и легенды переплетаются с действительностью, жизнь со смертью, любовь с разлукой, и откуда-то из мраморных лабиринтов Пер-Лашез раздается голос вечного бродяги и бунтаря Джима Моррисона.


Солнечные стрелы

Солнечные стрелы – 12 циклов лирических произведений поэтессы. В этих циклах звучат не только любовные напевы – любовь воспевается автором во имя мира и человечности. В циклах нет простых сюжетов, а слог легкий и воздушный. Слова летят, как стрелы. В них нежность, мятеж, тоска.На страницах сборника вас ждут чудеса и таинства, интересные встречи в различных уголках планеты Земля. Вы почувствуете «ветер с океана», узнаете про «перекрестки миров» и «странничество сердца», побываете на острове Крит и на Камчатке, погуляете по улочкам Барселоны и проспектам Петербурга, пройдете сквозь «снега и пески», услышите «Карельские напевы», увидите «Кубинские сны» и будете «румбу жаркую плясать».Особую значимость имеет цикл «Молитва о воине».


Индия глазами русского Шивы

Волей судьбы обычный программер Федор оказывается в Индии – непонятной для европейцев, дикой восточной стране. Каждый шаг здесь связан с опасностью, «искателя» поджидают приключения, непредвиденные обстоятельства, обманы и неожиданные открытия. Фальшивые гуру и всевозможные наркотики, продвинутые дауншифтеры и стареющие хиппи, далекое от реальности индийское кино и запредельные чудеса – такова настоящая Индия, которая открывается читателю глазами героя.


Израиль без обрезания. Роман-путеводитель

Смелая девушка Карина, московский фэшн-фотограф, попадает в водоворот событий и открывает совсем другой Израиль, который вряд ли увидят ленивые туристы. Она знакомится со своеобразием израильской моды, кошерной и некошерной едой, веселится на еврейской свадьбе, постигает особенности неизвестной религии бахаи и становится вершиной любовного треугольника, лишая подругу детства мужчины ее мечты. Военные базы Голанских высот, поиск похищенных из России икон, приключения в Рамалле и развод «по-еврейски» – все это оставит необыкновенные впечатления и фотографии и навсегда изменит жизнь героини.


Яблоко

В сборник «Яблоко» включены новые лирические стихотворения Натальи Лайдинен. Девять разнообразных тематических циклов собраны в единое целое. Все они раскрывают мир интересов, пристрастий и кругозор поэтессы. Но главная тема — это единственная заповедь природы человеку — любовь. В каждом стихотворении Натальи Лайдинен чувствуется возвышенная душа, концентрация страсти и доброта автора.


Излучение Любви

В стихах автора – удивительная гармония и взаимопроникновение земного и небесного. Источник вдохновения лирики Натальи Лайдинен – в мифологии и культуре разных стран и народов, ее личный творческий опыт объединяет глубины чувственного, интуитивного и философского осмысления реальности. Взгляд поэтессы на окружающий мир исключительно своеобразен, он открывает совершенно неожиданные пространства для творческого диалога с читателем.