Приматы моря - [50]

«Спруты обладают необыкновенным любопытством, – говорит другой „друг осьминогов“ Теодор Руссо. – Если вы часто посещаете какой-нибудь отдаленный пляж и осьминоги к вам привыкнут, то влекомые любознательностью, они иногда приближаются к вам. Сначала неуверенно, потом смелеют, подплывают близко и, случается, усаживаются на вашей ноге или руке.»

Руссо несколько раз вытаскивал одного осьминога из щели в скале. Сначала тот отчаянно сопротивлялся и выбрасывал в гневе чернила. Но постепенно привык к странному человеку и завязал с ним дружбу. Он сам покидал свое убежище, спокойно плавал вокруг. Не шарахался в испуге, когда человек протягивал к нему руку, позволял почесать спину и, казалось, получал от этого удовольствие. «У меня сложилось впечатление, – заключает Руссо, – что, если бы я мог проводить с ним больше времени, он стал бы совсем ручным.»

– Послушай, мистер, хочешь пойдем в гости к осьминогу?

С этим вопросом обратился к Уилларду Прайсу один рыбак на Самоа. Выяснилось, что уже три года он ведет знакомство со спрутом, который живет в расщелине кораллового рифа.

Полинезиец и европеец сели в челнок и поплыли к резиденции осьминога. Добрались до рифа. Рыбак без ошибки нашел нужное место и сказал, что надо подождать. Вскоре из глубины медленно всплыло распластанное тело: большой осьминог подплыл к самой лодке. Полинезиец гладил его щупальца и почесывал между глазами. Осьминогу это, видно, нравилось. Он был очень доволен вниманием, оказанным ему людьми. Потом, получив порцию крабов, скрылся на дне, чтобы с аппетитом закусить.

«Журналисты, – говорит Кусто, – не пожалели сил, чтобы развести пожиже чернила осьминога.» Водолазы, подвергавшиеся при встрече со спрутами сомнительной опасности, приукрасили свои подвиги, а репортеры, для которых, как известно, сенсация – хлеб насущный, из мухи вырастили целые стада слонов. Возможно, они были полны благих намерений и не хотели погрешить против правды. Но увы! Пресса, говорит Джон Голсуорси словами мистера Юла, даже когда ведет себя честно, «чертовски неточна».

Страшные рассказы об осьминогах, публикуемые газетами, усугубили недоверие, которое по незнанию испытывали люди к необычным на вид обитателям чуждой стихии. Рожденное невежеством предубеждение питалось баснями недобросовестных сочинителей, и вот осьминог, создание не более опасное, чем крупная треска, но гораздо более доброжелательное и понятливое, превратился в чудовище непомерной силы и свирепости.

Вы могли судить по отзывам компетентных лиц, мнение которых приведено в разных главах этой книги, таков ли осьминог на самом деле.

В последние десятилетия в разных странах мира были созданы надежные убежища для диких животных, где их не преследовали убийцы, именующие себя охотниками – спортсменами. Опыт заповедников показал, что пресловутая кровожадность хищных зверей не больше, как миф, рожденный прискорбным недоразумением. Там, где животным не причиняют зла, «свирепые» гризли выпрашивают подачки у туристов. Львы в парке Крюгера охотно участвуют в игре, позируя перед объективом фотоаппарата, а зубры в заповеднике под Серпуховом угрожают рогами только слишком назойливым посетителям (и то лишь исчерпав все другие средства психологического воздействия).

Даже акулы, как оказалось, настолько «хорошо воспитаны», что обычно не трогают человека под водой (но стоит всплыть на поверхность, как они тотчас норовят откусить вам ноги).

А помните запечатленную на пленке трогательную сцену дружбы огромной медлительной рыбины (воплощенное добродушие и лень) с парнями, которые снимали фильм «В мире безмолвия»?

Животные, даже самые хищные, отвечают полным доверием на ласку и хорошее отношение человека.

Это доверие обязывает нас стать истинными друзьями природы.

Эпилог

Поэтому, покидая остров Итуруп, мы не съели нашего друга (как предлагал бесчувственный Аркадий) – мы выпустили его на волю.

Мы сидели в лодке, осьминог – в банке. Банку держал Олега.

Солнце впервые за многие месяцы прорвало блокаду облаков и залило светом синюю бухту и черные скалы у края воды. А дальше, за форпостами утесов, высились громады вулканов.

Мы прожили на острове все лето, и не подозревали даже, что здесь есть вулканы и что они так красивы в солнечный день. Их всегда скрывали облака. Небо висело низко над морем. Изодранные о скалы клочья тумана мчались вместе с ветром над самой головой и цеплялись за щетину бамбука у подножия гор. Все вокруг окутывала ватная пелена.

А сегодня победило солнце: серая мгла бежала от его ослепительного блеска. Тени рассеянных облаков безмолвно скользили по склонам сопок. Над сопками и облаками упирались в голубизну неба чаши кратеров Сизый дымок едва уловимо струился из некоторых чаш.

Петляя в долинах и прыгая с обрывов, бегут с гор быстрые речки. Под аккомпанемент скачущей по камням воды поют там в кустах крапивники. А когда смол – кает на минуту их лихой посвист, слышны минорные флейты короткокрылых камышовок.

Здесь, в море, пели лишь уключины весел. Но гидроакустики утверждают, что воды океана тоже не безмолвны. Морские твари, как и твари земные, рычат, визжат, пищат, трещат… Мы не слышим их криков, потому что они звучат в ультракоротком диапазоне, к которому глухо наше ухо.