Приманка - [2]

Наконец он нарушил тишину и сказал:

— Слушай, если ты боишься, что Пол будет мстить за твое содействие мне, то я умею хранить секреты.

— Я не знаю, где его сестра и племянник, — снова повторила я, на этот раз немного тверже. — Ты тратишь свое драгоценное время, и я вовсе не боюсь Пола.

— О, прекрати нести чушь. Я знаю женщин. Ты с ним спишь и награждаешь себя правом лезть носом в его дела...

Его тон был настолько пренебрежительным, что меня разрывало от желания избить его только за втаптывание в грязь женского достоинства.

— У тебя невысокое мнение о женщинах в целом, не так ли?

Я ничего не могла с собой поделать. Бьюсь об заклад, у него явные детские нерешенные проблемы с матерью.

— У меня всего лишь один вопрос. Если ты настолько хороший детектив, почему сперва не поговоришь с Полом?

Митч не ответил на мой вопрос, но по напряженному молчанию было понятно, что его преследование за Полом осталось безрезультатным. Очевидно, он преследовал нас до моего дома, с того самого момента, как мы с Полом покинули его.

— Тебе действительно лучше уйти, — снова настаивала я.

Я могла видеть раздувшиеся вены на шее и кулаки, сжимавшиеся в желании ударить что-то или кого-то. Но здесь была только я, и если сказать, что это меня тревожило, то это даже близко не походило на страх внутри меня. И я по-прежнему не хотела предоставлять ему удовольствие в запугивании меня. Меня никогда не били таким мощным кулаком в лицо, но могу вообразить, что это, по меньшей мере, неприятно.

— Мне не нравится твое отношение. Может нам проследовать в отделение полиции и уже там продолжить эту беседу.

Весь воздух вышел из моих легких. Что, если я соглашусь. Я сосредоточилась на его уродливых ботинках в надежде не рассыпаться перед его ногами. Голова шла кругом. Мне не хотелось верить этому мужчине, но его угрозы забрать меня в участок, зародили капли сомнения, может он прав? Полиция не могла просто ходить и забирать любого человека в участок, если тот не арестован или хотя бы не подозревается в чем-то серьезном, не так ли? Не должны ли задержания такого рода совершаться окружным прокурором или хотя бы соблюдать мои законные права на хранение молчания без адвоката? Я не была уверена, насколько ему не нравится мое отношение, но мне явно была неприятна мысль, что отправиться с ним — это мое везение по отношению к другим возможным вариантам. По его лицу можно было сказать, что он готов причинить мне боль.

Я пыталась утихомирить ту часть меня, которая ненавидела быть зажатой обстоятельствами, и милейшим голосом, который смогла из себя выдать, сказала:

— Слушай. Я честно не имею понятия ни о чем таком. Как я и сказала, мы с Полом только на этой неделе встретились. Это все мне в новинку. Мы говорили о семьях только из-за тебя, на самом деле. Мы устроили пробежку сегодня утром после того, как узнали о крушении спортзала. Он, конечно, подумал, что это твоих рук дело. Я просто спросила, кем ты был и почему бы это сделал, тогда он сказал, что ты бывший его сестры и отец Виктора. Это все, что я знаю.

В ответ он усмехнулся и сказал:

— Он не упомянул, что я был детективом полиции, не так ли?

— Нет, он не упомянул об этом, — сказала я. — Еще раз хочу напомнить, что я едва знаю Пола. Я даже не видела его семью. У меня нет ни единой причины защищать его и после оказаться в тюрьме за это. Мы встретились в тренажерном зале, и я видела его только там и на нашей пробежке сегодня... Моя стиральная машинка сломана, и он позволил мне воспользоваться его, чтобы постирать мою одежду... вот и все.

Митч окинул меня подозрительным взглядом. Не думаю, что он поверил мне больше, чем я ему. По крайней мере, не той части, что я не хотела больше связываться с Полом. Должна признать, что у меня появились некоторые сомнения на счет него. Почему Пол не сказал мне или не упомянул никому в зале после взлома, что Митч был полицейским... или детективом, не меньше?

Митч снова попытался поменять свою тактику. Теперь он держал руки в карманах и с любопытством разглядывал мою квартиру.

Увидев изображения меня и мамы на стене, он сказал:

— Довольно счастливые дамы.

Я оставалась молчаливой и после нескольких секунд он продолжил:

— Твоя мама?

На неохотный кивок, он просто улыбнулся. Меня беспокоило, что он мог увидеть мой беспричинный страх. Скорее всего он уже почувствовал этот запах в воздухе. Он словно поисковая собака.

— Она очень милая. Мне нравятся рыжие волосы, — сказал он с пугающей улыбкой. — Я уверен, что она будет очень разочарована, если ее маленькая девочка попадет в плохую ситуацию, потому что запала на неправильного парня.

Я подумала об истории отношений моей мамы, а также ее запутанности в моих, и, с уверенностью могу сказать, что она последний человек, который имеет право меня судить. Молчание затянулось, и, стоя со скрещенными на груди руками, мои глаза прожигали в нем дыру. В животе закручивалась тошнота, и голова жутко пульсировала. Я не знала, каким еще образом можно было его вышвырнуть из моего дома, если бы моя воля, его ноги не было бы здесь еще десять минут назад.

— Ты когда-нибудь видела бой Пола? — спросил он исподтишка.