Приманка - [135]
Алане удалось освободиться. Оба нападавших, казалось, отступили. Она обернулась, он потянулся к ней, позвал, попытался втащить в комнату — и в этот момент увидел, как один из мужчин бросился на неё, вытянув вперёд руки.
Щёлк. Щёлк. Щёлк. Все замерло, остановилось, только её белые руки взметнулись в воздух, хватаясь за перила, за решётку, за что-нибудь, за что угодно, за воздух, а потом её голова скрылась из вида, а за ней торс и ноги — медленно, как в танце. Она падала назад, словно выполняла безумную поддержку в каком-нибудь современном балете.
Всё остановилось и проигралось снова: рука в воздухе, в воде, тянется и тянется вверх, снова и снова. Опять и опять рука из воды хватается за пустоту. Хмельное пробуждение в раскачивающейся лодке; рука цепляется за воздух; подняться и прийти в себя, нырнув в ледяную воду; тянуться к ней, тянуться к ней, чувствуя полное, абсолютное, проклятое бессилие от того, что не получится дотянуться вовремя, и единственной мыслью, которую он мог найти, было: «Нет, этого не может быть, только не снова, это не может быть правдой, наверное, это наркотик».
«Щёлк. Щёлк. Щёлк», — отсчитывал метроном.
И остановился — с коротким пронзительным криком, который вырвался у неё из груди, изо рта, налетел на Ноэля, разрывая ткань ночного видения, где перед его глазами по-прежнему была эта рука, теперь и навсегда, рука, вцепившаяся в воздух, и он слышал эти глубокие ужасные звуки внизу под площадкой, между ударом и треском расколотого арбуза.
Он бросился вниз по железной лестнице; внезапно он оказался свободен, сам не зная как или почему, он мчался, поскальзывался на поворотах, спешил вниз и, наконец, оказался там, где обычная лестница превращалась в выдвижную. Он прыгнул туда, свесился вниз, увидел мокрый мощёный переулок, повсюду — люди в форме и в куртках, красные всполохи на стенах и лицах, словно сотня фонариков раскачиваются и дрожат. Он выпустил перекладину и приземлился с глухим стуком, растолкал толпу, чтобы добраться к ней.
Она была как сломанная кукла. Платье разорвано до самых бёдер. Одна нога подогнута, другая вывернута под неёстественным углом. Голова повёрнута прочь от него, словно она опять, в последний раз, его отвергала. Волосы закрывали её лицо чёрной вуалью.
Кто-то сидел возле неё на коленях; поднял голову, крикнул что-то кому-то ещё. Ноэль не понял слов.
Эрик тоже был здесь. Он стоял напротив, по другую сторону её тела, но он не смотрел на неё. Руки у него по-прежнему были скованы. Двое мужчин держали его за плечи. Он смотрел на Ноэля с бесконечным презрением.
— Она ещё дышит! — громко сказал кто-то. — Где эта скорая, чёрт бы её побрал! Передайте в больницу, чтобы готовились её принять!
Приближалась ещё одна сирена. Толпа зашевелилась, пропуская нескольких человек. Он видел, что Эрик не сводит с него взгляд, обвиняя его, назначая ответственным за то, что случилось, зная, что это Ноэль, Ноэль сотворил всё это, с самого начала и до сих пор. Люди в белом подбирались к Алане с обеих сторон. Всех заставили отступить. Под неё протолкнули что-то похожее на ткань. Когда поднимут, наверное, это окажется сетка. Её тело слегка покачивалась, лицо по-прежнему было повёрнуто в другую сторону и укрыто её чудесными волосами. Толпа начинала рассасываться. Люди вокруг бормотали. И только Эрик стоял там, один, обвиняя.
Кислота нахлынула снова, заставляя опустить веки, укрыться от слепящего света. Когда он открыл глаза, он всё ещё был на ногах. Только теперь в правой руке было что-то новое. Сквозь отупение и тошноту Ноэль бессмысленно смотрел на предмет: изогнутый острый край, блеск металла. Острый кончик. Смертоносный.
— Это твой шанс, — прошептал кто-то.
— Он убил твою девушку, — сказал кто-то другой, отступая.
Красные огни высветили силуэт Эрика. Лучи фонарей подрагивали, освещая только его.
— Я бы порвал его на клочки, — сказал новый голос и тоже стих.
— Он целиком твой.
— Он убил её.
— Достань его, Приманка.
— Это он виноват.
— Ты дал ей умереть.
— Достань его. Он это заслужил.
— Режь его. Он сделал тебя голубым.
— Мы не станем тебя держать.
— Он весь твой.
— Достань его.
Нож был, как горящая головешка, вплавленная ему в ладонь.
— Отомсти ему за других.
— Убей его, Приманка.
— Мы не будем мешать.
Жар от ножа делался невыносимым. Но Ноэль не мог его выронить или стряхнуть, не мог разжать руку.
— Убей его.
— Из-за него ты стал педиком.
— Он заставил тебя убить её.
— Ты дал ей умереть.
— Это его вина.
Ничто не могло остудить жар в его ладони, разливающийся по руке, обжигая локоть, плечо, шею, пальцы. Ничто не уймёт это жжение, пока не вонзишь нож во что-нибудь мягкое, влажное, сочное.
— Порви его.
— Достань его, Приманка.
— Убей его.
— Убей его.
— Убей! Убей! Убей! — шептал коварный хор голосов вокруг него, а он метался вокруг Эрика, пытаясь остановить их, заставить заткнуться.
— Убей! Убей! Убей! — шептали они в каждую пору его кожи, в каждое нервное окончание мышц, и Ноэль бросался вперёд, чтобы вонзить нож во что-нибудь, что заставит умолкнуть голоса и охладит невыносимый жар в ладонях. Голоса требовали, требовали, настаивали, подгоняли, пока наконец он не утратил рассудок от жара и боли — и тогда он бросился вперёд…
Стен с юных лет считал, что знает все о правильной жизни. Долг. Любовь. Дети. Он экзорцист – страж на границе Темного мира и мира людей. Что может быть благороднее? Он муж и отец. Что может быть правильнее? Но отчего-то ничего не складывается. И жена уходит, и с детьми не ладится. Да и на службе все почему-то не так… Пытаясь все это пережить, он узнает тайны людей, поймет себя и станет легендой.Исходники для обложки взяты с сайта depositphotos.
Тёмная сторона. Такая соблазнительная и манящая. Одна лишь мысль о мировом господстве кружит голову сильнее любого вина. Однако Генри Грин, сын потомственных злодеев, иного мнения — он не желает ступать по скользкой дорожке. Издавна известно, что герои получают сверхспособности в результате несчастного случая. Но если всё так просто, то почему города до сих пор не населяют только сверхлюди? Это и пытается выяснить Генри. Однако что бы он ни предпринимал, результат один и тот же — больничная койка. Но жизнь странная штука.
Здравствуйте. Меня зовут Ксирия Санчес. Я — самый успешный детектив нашего города. У меня нет ни одного нераскрытого дела. Грабежи, убийства, заговоры — я раскрываю все. В чем секрет моего успеха? Все просто. У меня есть способность: абсорбция памяти. Я могу считывать чужую память через прикосновение. Это играет мне на руку, свой Дар я использую в благих целях. Но недавно мне поручили новое дело, в ходе которого выясняется, что… я такая не одна. Но кто остальные люди? Какие таланты у них? И кто похищает людей? Будет ли это дело первым нераскрытым в моей практике? На все эти вопросы мне только предстоит найти ответы. Тема обложки предложена автором.
Пятеро друзей, которые много лет назад поймали банду грабителей, встречаются в кафе, чтобы отметить старый Новый год. К ним подсаживается некий человек, достает пистолет и заявляет, что дает два часа на прощание с близкими, после чего убьет каждого из них. С этого момента на друзей открывают охоту.Чтобы спастись от кошмара, мало убегать, прятаться и защищаться. Необходимо понять, что происходит. В чем причина всего. Потому что не могут же их убивать без причины. Где она кроется, в прошлом или в настоящем? На разгадку ребуса времени в обрез — за каждый прожитый час приходится рассчитываться жизнями близких людей.
В отдаленной северной глуши жизнь течет подобно реке – медленно, размеренно и однообразно. До тех пор, пока внутри горы рядом с поселком не начинается строительство медеплавильного завода. Поистине мистические перипетии ждут жителей после загадочной гибели грачей, десятилетиями обитавших в этих местах. В этом и многих других невероятных событиях пытаются разобраться герои романа: Лука и его друг Петр Радлов – первопроходец и инициатор строительства… Содержит нецензурную брань.Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Психологический триллер. Больной дядюшка жаждет перед смертью встретиться с племянником, которого никогда не видел. Но тот исчезает при загадочных обстоятельствах, и ему подыскивают замену, имеющую, для большей убедительности, внешнее сходство с дядюшкой. Впрочем, так ли все обстоит на самом деле? Крайне опасно недооценивать интеллект последнего.