Приманка Минотавра - [42]
Крей рассказывал про то, что он бы хотел заняться раскопками. Крайя убеждала, что всё уже раскопано, а Крей приводил цитаты, утверждения, неизвестные мне факты. Улучив момент затишья в споре, он тихонько спросил у Ани:
— А ты бы поехала со мной? На раскопки?
Аня кивнула, и в её взгляде читалась безраздельная вера и любовь. На долю секунды я даже позавидовал ему.
Только Лидия с Драйяном молчали, грустно улыбаясь друг другу. Да Лея всё прижимала к себе мишку. Она старалась держаться рядом с Лидией и была такой тихой, словно на самом деле хотела исчезнуть. Или же притворялась такой.
Я ворошил угли своим кинжалом, когда заметил внимательный изучающий взгляд. Обойдётся?
— А что бы сделал ты, будь ты Высшим? — тихонько спросила Серая у меня. Не обошлось. Что ж, стоит ответить правду — не раскрывая всего.
— Я бы приложил все усилия, чтобы и ты стала Высшей.
— Зачем? — по инерции спросила она, хотя и я, и она понимали: Серая уже догадывается, что я ей отвечу.
— Чтобы жениться на тебе. Чтобы у нас было столько детей, сколько мы захотим. Чтобы ты была счастлива.
— А разве статус Высшего даёт счастье?
Я замолчал и стал ворошить угли ещё сильнее. Я не знал ответа на этот вопрос.
Зарисовка 15. Зомби. Зомби? Зомби!
Серая, 4 сентября 3340 года
На этот раз я отправилась первой, а Анкин остался замыкающим. Возле меня оказался Эрик.
— Ты объяснишь, что это была за эскапада с… образцом?
Эрик задумался.
— Ты слышала, о чём я говорил на привале?
— Инфицированность может быть полезна?
— В общих чертах, да. Взгляни на Аню.
Анино лицо тускло светилось в пещерных сумерках.
— Она очень бледная.
— Да, но и только. И ещё — слух. Больше ничего!
— Но ещё непонятно, что может произойти. Ты не можешь гарантировать наверняка. В конце концов, не зря всех инфицированных дополнительно проверяют и отправляют на карантин.
— Как интересно, — послышался голос Крея. От жёсткого, холодного тона даже у меня пробежали мурашки по коже. — И когда ты собиралась нам это рассказать?
Кровь прилила к щекам. Я даже не подумала об этом! Конечно, у меня была такая толпа клиентов, но… Я делаю ошибки. Слишком давно я не была проводником.
— Я забыла, — прошептала я. — Я… Но… Разве это так плохо?
Тут, внезапно, вмешался Анкин.
— Ты знаешь много инфицированных? — зло усмехнувшись, уточнил он.
— Да! Их полно, даже среди проводников.
— А сколько из них были на карантине? — я задумалась, вспоминая.
— А я тебе подскажу: ни один.
Эрик коротко кивнул:
— Да, я как-то знакомился с экспериментами… Если после Лабиринта человек как-то проявлял неординарные способности, документально зафиксированные, его часто использовали в качестве испытуемого. На самом деле, это такая же работа, как и любая другая — но накладывает ряд ограничений. В частности, таким людям нельзя повторно посещать Лабиринт — однако, по согласованию с куратором эксперимента, им доступен отпуск на одном из курортов высших.
— И наверняка им нельзя заводить детей, — ровным голосом уточнила Аня.
— Вроде того, — снова кивнул Эрик.
Крей прикусил губу — так сильно, что на ней проступила кровь.
— Вы сейчас пытаетесь завести ребёнка?
— Уже, по-видимому, нет.
— Но можно же не говорить никому об инфицировании?
— Я… не знаю. А можно?
— Ну, всех выходящих не проверяют, это точно. Меня — ни разу, хотя я пару раз и была близка. Остаются ежегодные осмотры… Которые для беременных будут ещё тщательнее.
Эрик заулыбался:
— Ну так про острый слух можно и не говорить, на осмотрах проверяют только наличие слуха. А больше никаких изменений заметно не было. Я ещё кое-что захватил — есть у меня подозрение, что это за «инфицирование» такое. Я, если хочешь, сам проверю, что ничего другого не изменилось.
— Значит, решено, — кивнула я. — Никому про инфицированность Ани не говорим. Никто никого не кусал. Все слышали?
Я зорко оглядела всех. Кивнули все, хотя кто-то, как Некрида с Зариной, и были недовольны. А вот внимательный взгляд Анкина мне не понравился.
— Что-то не так? — тихонько уточнила я у него.
— Я понимаю твоё решение и поддержу его… Но ты не боишься, что у тебя будут проблемы?
— Проблемы? — удивилась я.
— Ты не сообщишь Высшим об источнике опасности. Ты так можешь даже потерять работу.
Я фыркнула.
— Я в это не верю. Подумай, какая от Ани опасность? А даже если есть — им же всё равно нужно угрохать побольше простых людей, разве нет? И, кроме того, я помню свой рабочий договор. Про инфицированность там ничего не было.
Мы наконец-то добрались до точки. Четвертая. На ней было светло, и мы ослепли — на несколько секунд.
Однако это были очень важные секунды.
Потому что когда я проморгалась, я услышала нежный вкрадчивый голос Анкина:
— А в зомби, любимая, ты веришь?
На нас надвигались плотные ряды страшных созданий, только напоминающих людей — и тех, с кем когда-то делили сухпаек на точке, и ранее мне незнакомых.
Лея завизжала, и острый, пронзительный визг заполнил всё пространство точки, эхом отражаясь от куполообразного потолка и усиливаясь во много раз.
Зарисовка 16. Пуля — дура, а граната — вообще невменяемая…
Анкин, 5 сентября 3340 года
Спросив у Серой про зомби, я задумался сам. Верю ли я в зомби?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Авторская: «…Твоими врагами станут другие игроки. У каждого из них были свои причины оказаться здесь. Кто-то выпал из игры случайно, наткнувшись на аномалию. Другие сбежали осознанно. Но ты и сам знаешь, им не место на твоей Земле. Помоги тем, кто еще способен вернуться. Остальных избавь от страданий. Это смертный мир, мир людей. Сделай все, чтобы в него не пришла Игра». Своими словами: Ещё в детстве Ким начал видеть мир через призму игрового интерфейса. Он был таким не один. Это искажение восприятия назвали «ролевой синдром», и пусть оно не имело особых последствий, его обладателей всё равно стали считать психами.
Поэзия войны бывает разная. Есть стихи самих воинов, есть стихи тех, кто сам не был в боях, но сердцем глубже других пережил состояние народа на войне. Но есть еще и третий вид военных стихов — в них говорится не столько о войне как таковой, сколько о том состоянии, которое она вызывает в людях. Как она пробуждает людей от сна мирной жизни, заставляя оставить в стороне все мелочное и привычное, и вспомнить о главном. Эти стихи могут быть, по сути, о чем угодно, потому что они на самом деле всегда об одном и том же — о непостижимости, мимолетности, хрупкости и бесконечной ценности жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Про этот роман нельзя сказать, что я его «сочиняю», потому что строки как бы сами собой всплывают в моей памяти. Может я уже писал их когда-то? И вот подумал, друзья, почему бы не пригласить вас в свидетели этого процесса, и писать прямо у вас на глазах, в реальном времени, с продолжением. Мне не страшно писать сразу набело, потому что я знаю, этот Роман уже написан мною где-то «там». И я сейчас просто вспоминаю и пересказываю его вам. Андрей Шипилов.
«Без труда не вытащишь рыбку из пруда» — этот совет очень хорош для тех кто хочет рыбы, особенно, если в магазине приличной рыбы нет.