Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге - [5]

Хотя, с другой стороны, не представляю, как бы я себя чувствовала, будь они у меня иными. Ведь тогда я потеряла бы так много! Одна возможность кататься на хинари чего стоит!

Хинари…

Закрываю глаза, вновь уплывая в воспоминания.

Скорость. Ветер в лицо. Яркие лучи восходящего Бокуса, льющиеся сквозь туманную влажную дымку, поднимающуюся над равниной. Запахи свежескошенной травы и земли, взрываемой острыми, маленькими копытами. Мощное, сильное тело, к которому я тесно прижимаюсь, обхватывая руками и ногами, чтобы удержаться и не упасть. Безумные, невероятные ощущения!

Чувствую снижение темпа и всматриваюсь в окружающий пейзаж, чтобы выяснить причину. Острота зрения хинари куда выше, чем у цессян, поэтому не сразу замечаю то, что заставляет животное тормозить. Ощутимо далеко впереди появляется тёмная полоса – цепь глубоких оврагов, рассекающих равнину и уходящих вглубь планеты.

Препятствие моей любимице не нравится, и она с удовольствием обежала бы его стороной, но у меня задача иная – добраться до финиша кратчайшим путём.

– Давай, Тия, давай, – ласково подбадриваю остановившееся животное. – Это не страшно. Ты справишься!

Поощряемая моими словами, молоденькая хинари, которую я обкатываю уже целый сезон, игриво взбрыкивает, перебирает тонкими ножками, сдав назад, и резко бросается вперёд.

Едва успеваю сконцентрироваться и вновь прильнуть к своему живому средству передвижения. Чувствую, как мышцы перекатываются под кожей, напрягаясь, и… прыжок.

Хинари взлетает в воздух, далеко вперёд выбрасывая передние конечности. Сердце замирает в ожидании. Секунда, две… Приземление. Ощутимо сильно меня встряхивает, едва не сорвав со спины Тии. Новый рывок, и ещё одно препятствие остаётся за нами. Третье.

Когда хинари возвращается к размеренному бегу по ровной, словно стол, поверхности долины, я выдыхаю с облегчением, позволяя себе чуть расслабиться.

– Умничка, – хвалю послушное животное, лёгким натяжением тонкой уздечки указывая ему направление, в котором нам нужно двигаться, – к возникшим на горизонте контурам спортивного комплекса, откуда мы стартовали час назад.

Добравшись до пропускного пункта, останавливаемся, дожидаясь разрешения ехать дальше.

– Молодец, Лила, – тёмноволосый дежурный фиксирует время, потраченное на скачку. – Ещё пара-тройка выездов, и вы закончите. Кстати, – парень о чём-то вспоминает, поднимая на меня карие глаза, – тебя на следующий сезон записывать? У нас новая партия на обкате будет.

– Разумеется, – активно киваю, потому что за дрессуру хинари платят немного, считается, что мы больше удовольствия получаем, чем работаем, но даже такая сумма лучше, чем ничего. Тем более что до двадцати пяти мы официально работать не имеем права, а мне так вообще ещё только девятнадцать, и я тут на полулегальных правах.

Попав на территорию комплекса, уже неспешно проезжаю через разминочную площадь, стараясь не помешать тем, кто только-только начинает заезд.

Оказавшись у одного из спальных корпусов, спрыгиваю, освобождая животное от необходимости таскать на себе мою персону, и завожу в стойло. Снимаю упряжь, убираю в сторону и наливаю в пустой резервуар воду. Тия немедленно погружается туда своей узкой заострённой мордочкой, смешно поводя тремя короткими ушками, а я, дожидаясь, пока она напьётся, поглаживаю гладкую, скользкую, словно вощёную кожу. Не удержавшись, прижимаюсь к ней щекой, наслаждаясь довольным утробным пофыркиванием, которое издаёт хинари.

– Тебе везёт, Лила, – удручённо вздыхает женский голос у меня за спиной. – А мне опять допуска не дали.

– Не огорчайся, – отстраняюсь от своей любимицы и поворачиваюсь к расстроенной девушке. – Попробуй снова. Может, на следующий раз тебя возьмут.

Смотрю на пухленькие пальчики, сжимающие перила, опоясывающие ограду, и сама не верю в то, что говорю. Причина угнетённого состояния подруги лежит на поверхности – Риссе теперь активные развлечения вряд ли будут доступны. Крупновата она для того, чтобы тонконогое, изящное животное могло её удерживать на себе. Два сезона только и занималась, а дальше девушке кататься запретили категорически, потому как нужную форму та потеряла и вернуть прежний вес ей никак не удаётся, хотя она очень старается. На диете сидит, физической нагрузкой себя изматывает, а толку как не было, так и нет. По-моему, за последние полгода подружка даже ещё немного прибавила в весе.

И это не её личная, уникальная особенность. Больше половины цессянок имеют весьма обширные, роскошные формы и отнюдь не хрупкое телосложение. Разумеется, это ни в коей мере не ограничивает их права и социальные функции. Теоретически. Но не практически.

До того как в моду вошли худенькие цессяночки-альбиноски, многим мужчинам такой тип женщин нравился, но теперь выйти замуж пышнотелой меланистке не просто. Мало того, что приоритеты сильного пола в корне поменялись, так и их самих на Цессе не настолько много, чтобы все желающие могли найти себе мужа. И Риссе очень повезёт, если отыщется альбинос, который согласится помочь ей реализовать право на рождение ребёнка. Эти типы, несмотря на свою алчность, тоже весьма разборчивы и могут запросто отказать, если им что-то не понравится. А в этом случае у девушки не будет иных вариантов, кроме как согласиться стать для меланиста любовницей или вообще остаться одиночкой, вся жизнь которой будет посвящена только работе. Грустная перспектива, безрадостное будущее. И его так трудно изменить!