Примаков - [13]

В тот же день Насер заявил, что закрывает Тиранский пролив для израильских судов и для иностранных судов, доставляющих в Израиль грузы стратегического назначения. Иначе говоря, Египет блокировал важнейший израильский порт Эйлат, имевший выход к Красному морю.

Историкам и по сей день неясно, хотел ли Насер воевать. Но он сделал всё, чтобы война началась. Он словно сознательно провоцировал Израиль. Возможно, Насер пребывал в уверенности, что еврейское государство, боясь осуждения со стороны мирового сообщества, не решится нанести удар первым. Руководители Израиля казались ему людьми нерешительными: они всё время что-то обсуждали, советовались с депутатами, прислушивались к мнению общественности и прессы. Нет, эти люди не рискнут начать войну… А в такой выигрышной ситуации, наверное, думал Насер, можно получить многое из того, что раньше казалось невозможным.

Двадцать третьего мая премьер-министр Израиля Леви Эшкол сказал в кнессете, что попытки помешать проходу израильских судов через Тиранский пролив будут рассматриваться правительством Израиля как акт агрессии. Эти слова были адресованы не только депутатам кнессета, но и египетскому руководству. В отсутствие дипломатических отношений объясняться приходилось либо путем публичных деклараций, либо через посредников.

Двадцать пятого мая советский посол в Каире получил срочную телеграмму министра иностранных дел Андрея Андреевича Громыко с поручением посетить Насера или министра иностранных дел Махмуда Риада и передать следующее: «В Советском Союзе вызывает удовлетворение решительная позиция арабских государств, сплотившихся вокруг Объединенной Арабской Республики и создавших общий фронт в защиту Сирии перед лицом империалистического заговора… Правительство СССР считает оправданным требование правительства ОАР о выводе войск ООН из района Газа и Синайского полуострова. Такое требование является бесспорным правом Объединенной Арабской Республики. Мы считаем эту меру сильным шагом, который произвел соответствующее положительное действие».

Послание Громыко свидетельствовало о том, как плохо советские дипломаты понимали ситуацию на Ближнем Востоке.

Двадцать четвертого мая Египет заявил, что приступает к минированию Акабского залива и приводит в боевую готовность флот и авиацию.

Двадцать пятого мая египетская военная делегация во главе с министром обороны Шамсом Бадраном вылетела в Москву. Египтяне провели в Москве четыре дня. Принимали их не только министр обороны маршал Андрей Антонович Гречко и министр иностранных дел Громыко, но и глава правительства Алексей Николаевич Косыгин, чтобы подчеркнуть, что Советский Союз поддерживает Египет.

Провожавший египетского министра Бадрана маршал Гречко в здании правительственного аэропорта произнес тост «на посошок» и заявил, что, если Израиль нападет на Египет и Соединенные Штаты поддержат израильтян, «мы будем с вами». Эти ободряющие слова советского министра обороны звучали для египтян как самая сладкая музыка.

Двадцать шестого мая президент Насер выступал перед руководителями Всеарабской федерации профсоюзов.

— Если разразится война, она будет тотальной, — сказал он. — Мы готовы к войне и уверены в победе.

Скорее всего, Насер совершенно не предполагал, что затеянный им конфликт закончится войной. Он был убежден, что всё останется в рамках дипломатических дискуссий. Он даже считал, что одержал победу без боя, поэтому на публике вел себя воинственно.

Двадцать девятого мая Насер выступал в парламенте:

— Западные державы умаляют наше достоинство и отказываются признавать наши права. Мы научим их уважать нас. Мы противостоим не Израилю, а тем, кто стоит за ним, тем, кто создал Израиль. Наша страна и наши союзники закончили приготовления к освобождению Палестины.

Председатель Организации освобождения Палестины Ахмед Шукейри заявил, что, когда арабы разгромят Израиль, уцелевшим евреям позволят вернуться в те страны, откуда они приехали. И с садистской ухмылкой добавил:

— Но мне кажется, что никто не уцелеет.

Двадцать седьмого мая премьер-министр Израиля Леви Эшкол сказал советскому послу, что хотел бы с кратким визитом приехать в Москву и обсудить ситуацию на Ближнем Востоке. Он намеревался объяснить советским руководителям, что Израиль заинтересован в мирном урегулировании возникших проблем. Эшкол был уверен, что сумеет убедить Москву в своей искренности и войны удастся избежать.

Двадцать восьмого мая в Москве решили принять Леви Эшкола — при одном условии: если не возражают президент Египта и сирийское руководство. Насер в тот же день ответил, что он не против приезда израильского премьер-министра.

В ночь на 2 июня советский посол Дмитрий Степанович Чувахин получил указание немедленно встретиться с Эшко-лом. Через час израильский премьер-министр принял посла и получил приглашение в тот же день прилететь в Советский Союз. А еще через пару часов советское руководство отменило приглашение — невиданное в дипломатической практике дело! Дело в том, что премьер-министр Сирии Зуэйн и находившийся в Москве сирийский президент аль-Атаси попросили ни в коем случае не принимать израильтянина. Так была упущена последняя возможность избежать войны.