Прикосновение лунного света - [52]

– Послушай меня, – сказал Атура, бросив украдкой быстрый взгляд на кровопийц. Потом он подошел ко мне ближе и, понизив голос, продолжил: – Я здесь, потому что это последняя возможность предупредить тебя. Ты не должна следовать за голосами леса. Понимаешь? Вот в чем состоит твоя настоящая задача. До Сумеречного камня ты доберешься без труда. Он с незапамятных времен принадлежит королевской семье Амберана, и найти его будет несложно. Задача состоит в том, чтобы преодолеть Пограничный лес.

– Понимаю, – сказала я, высвобождая свою руку.

Мой взгляд на мгновение метнулся к кровопийцам. Похоже, они не замечали, что происходило между Атурой и мной. Или просто делали вид.

– Позаботьтесь о Торне, – сказал Атура, похлопав жеребца по боку. – Он лучший конь в конюшнях королевы, и она будет рада видеть тебя снова не меньше, чем я. Ты же не подведешь нас, правда?

– А об этом уже позабочусь я, – вмешался Тарос.

Невольно я слегка отпрянула от Атуры. Тарос взгромоздился на своего коня, и его люди последовали его примеру.

– Да пребудет с тобой Мурайя, – пожелал мне удачи Атура. Его рука коснулась моей, и, когда он посмотрел мне в глаза, я захотела увидеть его снова. Я так многого не знала о нем. Так много того, что осталось недосказанным. Этот день не должен был оказаться последним, когда мы виделись друг с другом.

Я заставила себя отвести от него взгляд, коротко кивнула и взлетела в седло.

Во время нашей долгой поездки Тарос и его люди заговаривали лишь тогда, когда это было необходимо. Я тоже предпочитала помалкивать. Мы покинули дворец несколько часов назад, и мало-помалу последние прожитые дни начинали казаться мне сном, постепенно угасающим на задворках сознания. Просторные земли, раскинувшиеся вокруг нас, колосья пшеницы на полях, залитых солнечным светом, и легкий ветерок, несущий с собой аромат цветов, пробуждали во мне ощущение свободы. Но с тех пор, как Тарос захватил меня в переулках Баштаны, свободной я больше не была. На мне не было ни пут, ни оков, но сейчас я чувствовала себя пленницей больше, чем в тот день. На этот раз меня связывали не веревки, затянутые на запястьях, а ответственность. Вероятность не выполнить задание волновала меня меньше, чем то, что моя истинная сущность может быть раскрыта.

Хотя и на этот счет мне стоило бы поволноваться.

В конце концов, Сирена не преувеличивала: люди были безжалостны и жестоки. Поговаривали, что на границе с Фархиром установлены копья с насаженными на них головами убитых альб. Это был ограничивающий фактор, призванный держать нас подальше от их королевства и напоминать альбам о том, что люди сделали с моим народом сотни лет назад.

Старые легенды знали все. Все знали, что однажды ночью люди, переходя от дома к дому, безжалостно убили всех полукровок и альб, живших тогда в их стране. Улицы были пропитаны кровью тысяч ни в чем не повинных жертв, запах смерти и тления до сих пор, казалось, не выветрился оттуда, и с той ночи ни один альб не перешел границу добровольно. Даже спустя множество столетий после того злодеяния. А я собиралась сделать именно это. Словно почуяв мою тревогу, жеребец Атуры принялся гарцевать подо мной и нервно заржал.

– Тебе стоило бы сильнее натянуть поводья, – посоветовал мне Тарос. – Если не покажешь ему, кто здесь главный, он сбросит тебя.

– Я знаю, что делаю, – отрезала я.

– Да что ты? – пренебрежительно бросил он, ведя свою лошадь рядом с моей. – Не похоже. Я обещал позаботиться об этой лошади и держу свои обещания. Я ведь привез тебя во дворец целой и невредимой, хотя больше всего на свете хотел содрать с тебя кожу заживо, когда ты плюнула мне в лицо.

– Тебе бы это понравилось, – ответила я. – Но ты ведь хороший солдат, правда? Ты выполняешь то, что тебе приказывают.

– Подожди, моя дорогая. Подожди.

Я прекрасно понимала, как чувствует себя жеребец. Он был диким и желал оказаться на свободе. Но поводья, шпоры и кнут принудили его быть не более чем орудием. Столько накопленной силы, такая сильная, несокрушимая воля были порабощены и удерживались в узде.

Так же, как я не могла освободиться от того, что навязала мне жизнь, он не мог освободиться от своих поводьев.

Я ослабила хватку, наклонилась вперед и, сжав бока жеребца бедрами, пустила его в галоп.

Конь тут же рванул с места. Его копыта стучали по узкой тропинке, петлявшей по полям, которым, казалось, не было конца. Они вздымали пыль, унося нас все дальше и дальше от Тароса и его кровопийц, и вскоре они уже совсем исчезли из виду.

Улыбка тронула мои губы. Я всмотрелась в горизонт и глубже уселась в седле. Ветер трепал мои волосы и гриву жеребца, играл вокруг нас, создавая ощущение полета. Я оглянулась еще раз. Позади меня появились лошади кровопийц и тут же исчезли, когда жеребец помчался еще быстрее.

На самом деле я знала, что мне не сбежать. И Торн тоже это знал. Постепенно он стал замедляться, и я, снова натянув поводья, направила его к холму. Добравшись до вершины, я откинулась в седле, заставив жеребца остановиться.

Некоторое время Торн продолжал перебирать копытами, но в конце концов покорился судьбе.

– Все в порядке, – прошептала я, поглаживая его шею.