Прикосновение к любви - [51]
Наверное, она без колебаний отменила бы встречу, если бы не страстное желание услышать что-нибудь новое о Робине. Если даже окажется, что оставшийся у Хью рассказ не очень интересен, то останется особое удовольствие, которое таят несколько часов непрерывных разговоров о Робине. Эмма не спрашивала себя, почему она так хочет выяснить как можно больше об обстоятельствах его смерти, не задавалась она и вопросом, когда первоначальное оцепенелое потрясение превратилось в желание понять и разобраться. С тех пор, как такое желание впервые посетило ее, понадобился примерно месяц, чтобы составить письмо Теду. Он ответил сразу и вежливо. Тед писал, что потрясен известием о самоубийстве и что он понимает и сочувствует ее горю и ее ощущению причастности к смерти Робина. Тем не менее он полагает, что нелепо считать, будто Эмма хотя бы отчасти виновна в этой смерти. Если бы он мог успокоить ее, предложив какое-нибудь объяснение, он бы непременно так и сделал, но он чувствует себя таким же растерянным, как и она. Ничто из того, что произошло между ним и Робином в день их последней встречи, не предвещало подобного развития событий. Их разговор закончился воспоминаниями о студенческих годах, и вспоминали они с большим удовольствием. Тед искренне сожалеет, что ничем больше не в силах помочь; но, воспользовавшись данной возможностью, он возвращает ей блокнот Робина, который несколько недель назад обнаружил у себя в кармане пальто. В блокноте содержится первый из его рассказов. Наверное, он по ошибке прихватил его с собой.
Кроме того, Тед прислал ей рождественскую открытку и ксерокопию письма, из которого Эмма узнала массу ненужной информации о его семействе. Открытка стояла на каминной полке в ряду шести прочих открыток: в этом году их будет меньше, чем обычно. Двое знакомых приглашали ее встретить с ними Рождество, и хотя Эмма в полной мере сознавала, сколь добрые чувства стоят за этими приглашениями, ее обидело подспудное предположение, что развод суть безнадежное одиночество и бесприютность. Ее вовсе не пугала перспектива встретить Рождество одной, хотя она и решила, в основном под давлением родителей, на несколько дней съездить в Эдинбург. А пока ей удалось сделать новый дом, по крайней мере первый его этаж, более-менее сносным. Эмма заметила, что елка, стоявшая у лестницы, снова сбросила часть иголок, и обрадовалась предлогу вооружиться пылесосом и занять себя, пусть и на несколько минут. Покончив с уборкой, Эмма наконец решила, что пора идти.
Для субботнего вечера народу на улице было совсем немного. В тот вечер человеческое присутствие ощущалось в Ковентри не пьяными шатаниями по тротуарам и не целеустремленным курсированием людских компаний между пабами и ночными клубами; присутствие это скорее проявлялось зажженными окнами, задернутыми шторами, далекой музыкой. Эмма представляла, что там, за входными дверями: вечеринки в самом разгаре, праздничные телеконцерты, спиртное рекой и дети, которых никто не гонит спать. Ей хотелось знать, чем занимаются Марк с Элизабет; во всяком случае, она предполагала, что Марк и Элизабет проведут эту ночь вместе, в том или ином месте. При расставании Марк и Эмма дали себе и друг другу банальное обещание остаться друзьями, но они не сдержали этого обещания, ибо давно уже перестали быть друзьями — задолго до того, как разошлись. Эмма ничего не знала о том, что он делал в последние дни, и не сумела до конца подавить свое любопытство на этот счет. Рождественские открытки они, разумеется, друг другу послали.
Эмма поставила машину под янтарным уличным фонарем в нескольких домах от квартиры Хью. К этому часу снег уже засыпал все вокруг слоем толщиной в дюйм, а Хью почему-то не торопился открывать дверь, так что Эмма успела окончательно продрогнуть. Когда он наконец возник на пороге, вид у него был виноватый.
— У меня тут небольшие проблемы с вступительным блюдом, — объяснил он. — Кажется, я переборщил перцу.
— Привет, — сказала Эмма. — Я купила тебе вот это.
Она протянула ему бутылку, завернутую в лиловую бумагу.
— Привет, — сказал он. — Спасибо.
Он поцеловал ее в щеку, кольнув щетиной. Она поднялась вслед за ним по лестнице, недоумевая, зачем он надел галстук.
— Боюсь, основное блюдо немного припозднится, — сказал Хью, вводя ее в комнату. — Соседи по лестничной площадке запекали картошку, и я только сейчас сумел добраться до духовки.
— Ничего страшного. А я и не знала, что у вас общая кухня.
— Ну, обычно сложностей с этим не возникает. Ты не хочешь сесть?
Эмма обнаружила, что она может либо сразу усесться за стол, либо сесть на кровать, которая была аккуратно застелена и накрыта покрывалом тоскливого болотного цвета. Чтобы отложить решение, Эмма прошла к книжному стеллажу и принялась разглядывать обложки. Ее всегда поражало, что Хью, который постоянно жил либо у самой черты бедности, либо за ней, так много тратит на книги, причем на книги, которые казались ей воинствующе непонятными и специальными. Труды по теории литературы стояли бок о бок с французскими оригиналами модернистских романов, кроме того, на полке обнаружилось несколько работ по музыкальной критике и средневековой английской поэзии.
Максвелл Сим — классический неудачник. Брак распался, работа не в радость, и вот он уже полгода пребывает в клинической депрессии. Максвелл Сим — никому не нужный, выброшенный из жизни изгой, — тот, кем все мы боимся стать. У него нет друзей (если, конечно, не считать 70 «френдов» из «Фейсбука»), ему не с кем поговорить, и каждый контакт с живым человеком для него глобальное событие, которое он может и не пережить. Случайная встреча в аэропорту со странной девушкой запускает в голове Максвелла цепную реакцию признаний и воспоминаний, которые приведут его к фантастическому финалу.
Эпоха семидесятых, Британия. Безвкусный английский фаст-фуд и уродливая школьная форма; комичные рок-музыканты и гнилые политики; припудренный лицемерием расизм и ощущение перемен — вот портрет того времени, ирреального, трагичного и немного нелепого. На эти годы пришлось взросление Бена и его друзей — героев нового романа современного английского классика Джонатана Коу. Не исключено, что будущие поколения будут представлять себе Англию конца двадцатого века именно по роману Джонатана Коу. Но Коу — отнюдь не документалист, он выдумщик и виртуоз сюжета.
`Дом сна` – ироничный и виртуозно написанный роман о любви, одиночестве, утрате и безумии.У героев Коу запутанные отношения со сном – они спят слишком мало, слишком много, не спят вовсе, видят странные сны, не видят снов никогда... Двенадцать лет назад нарколептичка Сара, кинофанат Терри, маниакальный Грегори и романтик Роберт жили в мрачном особняке Эшдаун, где теперь располагается клиника по лечению нарушений сна. Жизнь разбросала их в разные стороны, но они по-прежнему связаны прочными нитями бессонницы и снов.
Джонатан Коу давно уже входит в число самых интересных авторов современной Британии. Он мастерски делает то, что мало кому удается, — с любовью высаживает идеи и чувства в почву удивительно плодородного сюжета.Майклу, очень одинокому и не очень удачливому писателю, предлагают написать хронику одного из самых респектабельных семейств Британии, члены которого сплошь столпы общества. Майкл соглашается, заинтригованный не столько внушительным вознаграждением, сколько самим семейством Уиншоу, которое запустило свои щупальца буквально во все сферы.
«Круг замкнулся», вторая часть знаменитой дилогии Джонатана Коу, продолжает историю, начатую в «Клубе Ракалий». Прошло двадцать с лишним лет, на дворе нулевые годы, и бывшие школьники озабочены совсем другими проблемами. Теперь они гораздо лучше одеваются, слушают более сложную музыку, и морщины для них давно актуальнее прыщей, но их беспокойство о том, что творится в мире, и о собственном месте в нем никуда не делось. У них по-прежнему нет ответов на многие вопросы. Но если «Клуб Ракалий» — это роман о невинности, то второй роман дилогии — о чувстве вины, которым многие из нас обзаводятся со временем.
Есть ли у человека выбор или все за него решает судьба? Один из самых интересных британских писателей, Джонатан Коу, задается этим извечным вопросом в своем первом романе «Случайная женщина», с иронией и чуть насмешливо исследуя взаимоотношения случайного и закономерного в нашей жизни.Казалось бы, автору известно все о героине — начиная с ее друзей и недругов и кончая мельчайшими движениями души и затаенными желаниями. И тем не менее «типичная» Мария, женщина, каких много, — непостижимая загадка, как для автора, так и для читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ опубликован в журнале «Уральский следопыт» № 9, сентябрь 2002 г.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.