Прикосновение к будущему - [16]

В 1980 г., во время одного из застолий, я придумал тост: "Жизнь это данная нам возможность любить. Человек это средство для любви. А смысл жизни накопление любви". Сила желания должна соответствовать внутренней гармонии. Любовь для дисгармоничного человека это не столько счастье, сколько пытка. Чем больше у врача и целителя желания помочь больному, тем более верующим он должен быть внутри. Сострадание это то, что человека делает человеком. Желание помочь другому, спасти его, развивает лучшие человеческие качества. Но если мы забываем о том, что болезни, несчастья, страдания, старение очищают душу, то тогда избавление от страданий мы делаем самоцелью. Тогда и целитель, и врач берут болезнь на себя, стоит им только посочувствовать больному. Тогда у больных очищается тело и озлобляется душа. Для врача и целителя знание того, что наша воля, наше желание помочь другому всегда вторичны, а воля Бога и любовь к нему первичны, это условие здоровья и выживания.

В 1990 г., работая в кооперативе при Первом медицинском институте, я принимал больных, и эффект часто был поразительный. Тогда, в 1990 г, впервые увидев кармические структуры, я начал создавать свой метод. И рождался он, в первую очередь, как система самозащиты. Я понял, что все это очень серьезно и что, если я не научусь видеть, кто атакует, откуда, дело может закончиться плохо. Сначала любые деформации поля я считал сглазом или порчей. И сначала пытался отбросить все это назад, а потом просто разрушить.

По мере того как я работал, уровень видения становился все глубже. И вот однажды, безуспешно пытаясь найти автора порчи, я стал выходить на тонкие уровни и испытал одно из самых больших потрясений. Никакой порчи и сглаза не было, это было наказание свыше. У меня мурашки побежали по спине, когда я узнал, с кем пытался бороться. Я увидел, что это «целительство» является только временной отсрочкой. И в конечном счете, ни к чему хорошему оно не приведет. Я пошел в церковь, молился, обращаясь к Богу, и просил, чтобы мне не дано было помочь больному, если это повредит его душе. Я понял, что помогать людям нужно, но делать это надо правильно. Я понял, почему срок жизни у врачей меньше, чем у людей других профессий.

Врач и целитель не лечат, они облегчают страдания больного и помогают ему выздороветь. К Иисусу Христу подходили тысячи больных, но лечил он единицы, тех, кто был готов, т. е. прошел большую часть пути. И не случайно он спрашивал, верит ли человек? Чем сильнее устремленность к Богу, тем меньше вредят душе любые кардинальные изменения. И откуда появилась фраза: "Нет пророка в своем отечестве"? Когда Христос пришел в свое селение, он никого не смог вылечить. Для всех он был сыном плотника Иосифа. И тогда он ушел оттуда, сказав фразу, которая впоследствии стала известна всем.

Если врач в прошлой жизни был верующим, если в душе его много любви, то его искреннее желание помочь больному ему не вредит.

Он не занимается самобичеванием, когда не смог помочь, не раздражается на больного, когда тот себя неправильно ведет.

"Настоящий врач, говорил Бехтерев, когда входит в палату, больным становится легче." Т. е., в первую очередь, врач лечит своей душой. Он передает свою наполненность любовью и умение любить пациентам, и это главное лечение. Без личности врача нет медицины. Врач, стремящийся познать душу, чувствующий связь между душой и телом, будет правильнее ориентироваться в любой болезни.

Особенно значима личность врача восточной медицины. Моя знакомая китаянка, занимающаяся иглотерапией, рассказывала, что ее долго теребила женщина, имеющая научное звание и диплом иглотерапевта. "Я колю те же точки, что и ты. Объясни, почему у тебя прекрасный эффект, а у меня практически никакого?" Я сказала, что открою ей секрет. Этот секрет в ней самой.

Добрее надо быть, работать надо над собой. Одно и то же лекарство, прописанное разными врачами, дает разный эффект, т. е. первичное лечение информационное.

У меня была забавная ситуация, которая произошла в то время, когда я только начинал работать с кармическими структурами. Я с друзьями был в Крыму. Мы взяли такси и поехали на один из пляжей. Была моя очередь расплачиваться, а меня в последний момент как что-то дернуло. Я сказал своему товарищу: "Ты заплати", и выскочил из машины. Он, ни слова не говоря, оплатил проезд, и мы пошли на пляж, который представлял из себя большое количество валунов возле воды. Искупались, позагорали.

Потом достали несколько бутылок «Мадеры» и закуску. Под «Мадеру» хорошо идет грецкий орех и сыр, вдобавок мы еще взяли хлеб, помидоры, огурцы. Наполнили бокалы, подняли тост "За прекрасную природу Крыма и за Алупку". Посидели, посозерцали природу. Налили второй раз. Произнесли тост, выпили, а потом закусили.

Через пять минут у моего товарища заболел живот. "Я, кажется, отравился", сказал он. Мы все рассмеялись, потому что ели одно и то же. "Через две минуты все пройдет, не унывай, говорили мы, давай еще выпьем и закусим". Но ему становилось все хуже. Еще через несколько минут, когда он лег, так как не мог уже сидеть, лицо его стало приобретать зеленоватый оттенок.