Приключения звездного торговца - [410]

— О, разумеется, сударыня, — отвечал Эрик, — я смутьян, или только надеюсь им стать. Но только по отношению к бабуритам. Я торопил вас, призывая действовать. Если мы еще и не готовы к новому генеральному сражению, то можем, по крайней мере, изрядно испортить жизнь нашим врагам. Мы способны разрушить их торговлю, сбросить на их базы мегатонны взрывчатки — и так до тех пор, пока бабуриты не поймут, что им выгоднее отступиться от Гермеса и вступить в переговоры с целью заключить соглашение об Обители Мрака.

Лицо Леннарт омрачилось.

— Никакие уступки невозможны. Иначе получится, что агрессия принесла Бабуру выгоду. Его необходимо заставить пойти на попятную по каждому пункту, особенно в том, что касается Обители Мрака, причины всей этой войны. А для этого надо накопить гораздо больше сил, чем мы имеем сейчас. Это нельзя сделать за один день. Пока же мы должны держать свои войска здесь, чтобы они охраняли Содружество от той тактики, о которой вы рассказывали.

Эрик представил себе обезумевшие от страха толпы людей, вышедших на улицу, чтобы поддержать такую политику, влиятельных комментаторов, дельцов, политиканов… На правительство оказывают давление, это так. Но в какой степени это давление управляемо? «Домашние Компании» более всего заинтересованы в защите своей собственности от вооруженных посягательств, в безудержном производстве оружия ради извлечения громадных прибылей, в том, чтобы приучить граждан к мысли, будто ими управляет государство, в котором изрядная доля власти принадлежит им самим. А Гермес пусть хоть провалится в преисподнюю, им плевать.

«Но почему тогда отец уговорил меня выступить с речами, неугодными властям? — подумал он. — У него была какая-то своя цель. Тогда я был слишком нетерпелив и рассержен, чтобы прощупывать его. Я испытывал естественное чувство протеста. Но теперь вижу, что наш с ним разговор еще далеко не окончен».

У Эрика больше не было сил соблюдать фальшивую вежливость.

— Сударыня! — вскричал он. — Все эти доводы затасканы до полной потери какого-либо смысла. Они превратились не более чем в лозунги. Давайте забудем о них. Неужели мы с вами безнадежно расходимся, или же соглашение все-таки возможно?

— Вы не очень-то дипломатичны в выражениях.

— Моя еда остывает, — заявил Эрик и принялся за жаркое.

Леннарт поковырялась в тарелке.

— Н-ну… Что ж, если вы твердо решили говорить без обиняков…

— Затем мы и встретились здесь, не так ли? Валяйте.

— Ну, тогда все очень просто. Если вы не станете высовываться, откажетесь от новых публичных выступлений, проявите готовность и принудите своих приверженцев к сотрудничеству с нами ради общей конечной цели, если вы докажете, что способны на это, тогда, наверное — не наверняка, а лишь наверное, — со временем мне удастся уговорить верховное командование принять вас на службу на первоначальных условиях.

«Новая проволочка. И причиной ей стал я сам по наущению отца. Зачем ему это?»

— А что будет в противном случае? — спросил Эрик. Леннарт пошла красными пятнами.

— Вы не можете рассчитывать на то, что Содружество вечно будет давать приют и оказывать помощь человеку, злоупотребляющему его гостеприимством.

Эрик ухмыльнулся.

— Не буду тратить времени на синтаксический разбор этого предложения, сударыня. Но не премину громогласно задать вопрос о том, что, собственно, представляет собой «Содружество». Частное лицо, к которому пришло в гости другое частное лицо? Или державу? В таком случае, кто составляет ее правительство, у кого подлинная власть? И почему тут приняли нас? И почему им не нравится, когда я высказываю точку зрения, отличную от их собственной, и делаю ее достоянием широкой гласности? Я полагал, здесь демократия.

Ну довольно, — он поднял руку. — Я не хочу вас злить и готов взглянуть правде в глаза. Вы признаете, что прежде всего я обязан заботиться о Гермесе, и если освобождение Гермеса не станет одной из целей войны, то мне и моим людям незачем в ней участвовать. Но я согласен проводить эту мысль более спокойно, высказывая ее не народу, а членам кабинета министров, председателям корпораций и профсоюзным вождям.

Леннарт немного расслабилась.

— Вероятно, это приемлемо.

— Одна мелочь, — продолжал Эрик. — Ваши власти реквизировали космический корабль, принадлежащий компании моего отца. Я хочу, чтобы его отдали мне и приписали к моему отряду.

— Зачем? — удивилась Леннарт.

— Да просто так. Это корабль отца, и мною движет сыновний долг.

«На самом деле это Койя уговорила меня проявить настойчивость. „Через пень-колоду“ принадлежит не ван Рейну, а Дэвиду. Хотя… быть может, это старина Ник настроил ее на такой сентиментальный лад? Ведь у „Через пень-колоду“ возможностей больше, чем у многих других кораблей».

Леннарт сжала пальцами вилку.

— Это еще один вопрос, который нам с вами надо решить сегодня же, — сказала она; — На Земле знали, кто ваши родители, но надеялись, что мастер ван Рейн не окажется вам так уж дорог. Вы же никогда не виделись с ним. Поначалу казалось, что наши надежды оправдываются. Но вы вдруг начали сотрудничать с ним, и это, несомненно, произошло после ваших тайных контактов. Мы очень разочарованы.