Приключения звездного торговца - [10]

Пальцы Рентарика тронули висевший у него на шее миниатюрный церемониальный кинжал.

— Да будет тебе известно, старик, что законы Коссалу — единственные законы всей этой области пространства. Вы можете уберечь себя от дополнительного наказания — импульсной активации нервов, если сдадитесь без сопротивления.

— Согласно обычаям цивилизованных рас, межзвездное пространство открыто для любого мирного корабля.

— А мы, капитан,— широко улыбнулся Рентарик, оскалив ярко-зеленые, непривычной формы зубы,— руководствуемся исключительно своими собственными законами.

— Ja, только на этот раз вы, сучьи дети, вознамерились применить силу против ван Рейна. На этом навозном шарике, который вы называете своей планетой, вскоре получат неприятные известия.

Рентарик произнес несколько слов на своем языке, а затем снова перешел на английский.

— Я только что записал рекомендацию поставить вас лично после кондиционирования на ильянские рейсы. Органические компоненты, содержащиеся в атмосфере этой планеты, вызывают у вашего вида аллергические реакции, крайне болезненные, но не настолько опасные, чтобы выдавать по этому случаю герметические скафандры. А остальные члены вашей команды пусть примут это во внимание.

Глаза ван Рейна радостно вспыхнули.

— Слушай, если вы перестанете захватывать астронавтов и будете их попросту нанимать, тогда я могу вас снабжать анти-аллергенами и лекарствами — за вполне умеренные комиссионные.

— Кончайте болтовню. Сейчас мы пристыкуемся к вашему кораблю и произведем высадку. Захваченный персонал будет подвергнут импульсной нервной активации — пропорционально оказанному сопротивлению.

Лицо Рентарика исчезло с экрана.

Торрес облизнул серые пересохшие губы. Он прибавил увеличение, теперь на экране появилось четкое изображение борфудианского фрегата. Темный, по-акульи узкий, он имел тоннаж раза в два меньше, чем у грозного транспортника, что с лихвой возмещалось вырисовывающимися на фоне далеких звезд орудийными башнями. Описав изящную кривую, зловещий корабль с привычной легкостью уравнял свою гиперскорость с гиперскоростью жертвы и летел теперь параллельным с ней курсом на расстоянии нескольких километров.

Из интеркома раздался оглушительный визг. Взглянув на экран, ван Рейн увидел Доркас. Так и не пристегнувшаяся к кровати девица истерически металась по каюте. Да ведь так она перебьет все оставшиеся бутылки, а до Антареса еще целых одиннадцать дней!

На какую-то долю секунды корабль охватила резкая, до костей пронизывающая дрожь: «Ганток» нащупал его тракторным лучом.

— Торрес,— сказал ван Рейн,— будь наготове, мальчик, а если со мной что случится — принимай командование. Да и так твоя помощь может пригодиться, если наша дичь поведет себя слишком уж дико. Петрович, Сейнчи, занимайтесь своими лучами и держите этих сучьих детей покрепче, что бы там ни случилось. Хоккей? Поехали!

«Ганток» подтягивался все ближе и ближе. Петрович врубил полную мощность. На какое-то мгновение из дуговых предохранителей ослепительно сверкнуло синее пламя, воздух наполнился грозовым запахом озона, содрогнулся от рева — и наступило равновесие, теперь работу немыслимых сил выдавало только низкое, глухое гудение.

А затем эти силы рванулись наружу, туго сжатые в прес-сорный луч, пятикратно превосходивший по мощности трактор борфудианцев. Ван Рейн услышал, как все ребра «Меркурия» застонали. Словно от удара невидимой кувалды, «Ганток» полетел, беспомощно кувыркаясь, прочь и быстро исчез из виду.

— Ха-ха-ха! — проревел ван Рейн.— Обидели мы этих ребят, испортили игру, верно? Ничего, настоящее веселье еще впереди!

И снова появился борфудианский фрегат; на этот раз он не стал церемониться, а сразу включил максимальную мощность пучка. Несмотря на прессор «Меркурия», корабли медленно, неотвратимо сближались. Негромко выругавшись, Сейнчи ударил прессором в полную силу.

Какое-то мгновение ван Рейну казалось, что его собственный корабль разломится пополам. Палуба под ногами вспучилась, откуда-то послышался леденящий душу скрежет рвущегося металла, но зато «Ганток» снова улетел прочь, словно получив мощный пинок под зад.

— Осторожнее! Не с такой дурацкой силой, дуболом ты несчастный! Пусти, я сам займусь лучами.— Руки ван Рейна заплясали над пультом.— Не забывай, мы хотим взять его себе на память.

Увеличив на мгновение тягу двигателей, старый торговец догнал противника; его левая рука управляла «Меркурием», а правая старалась нащупать нужный баланс тракторного и прес-сорного лучей. Мерный рокот силовой установки превратился в оглушительный вой, внутрикорабельное искусственное тяготение не могло больше побороть дикие ускорения, привязные ремни трещали, с трудом удерживая в кресле массивную тушу ван Рейна. Торрес, Петрович и Сейнчи словно стали деталями оборудования, придатками компьютерной системы, выполнявшей приказы толстых прокуренных пальцев.

Изображение борфудианца снова исчезло с экранов — это ван Рейн перевел «Меркурий» в другую фазу. При обычных обстоятельствах корабли должны были полностью утратить контакт, но сейчас их соединяли гравитационные силы, не обращавшие ни малейшего внимания на осцилляции между релятивистским и нерелятивистским квантовыми состояниями,— массы кораблей оставались неизменными. Однако появилось новое обстоятельство: теперь оружие фрегата стало фактически бесполезным, разве что его пилот сумеет угадать характер движения земного корабля. Чтобы избежать этого, ван Рейн запрограммировал случайные изменения частоты и фазы — в допустимых пределах. Если бы у вражеского пилота было достаточно времени, чтобы собрать побольше данных, провести стохастический анализ, а затем воспользоваться интуицией живого, хорошо тренированного мозга, он имел бы все-таки шанс сфазироваться с «Меркурием», потому что никакая «случайная» программа не может быть абсолютно случайной. Вот только ван Рейн не намеревался давать ему этого времени.