Приключения знаменитых первопроходцев. Азия - [92]

Из-за отсутствия денежного эталона все цены в Китае подвержены частым колебаниям, что вынуждает постоянно заниматься громоздкими подсчетами. Например, если мексиканский пиастр стоит иногда тысячу сто сапеков, то вдруг за него дают лишь тысячу сорок, а то и тысячу двадцать монет.

Как бы то ни было, но можно считать, что один «цяо» из тысячи монет равноценен нашим пяти франкам, а один сапек стоит примерно полсантима. Но если принять во внимание, что цяо весит от полутора до двух килограммов, то можно себе представить, с какими трудностями связана перевозка значительной суммы.

Таким образом, наш путешественник, имевший в расчете на все длительное путешествие сумму от восьми до десяти тысяч франков, не мог и помыслить обременить себя грузом в три тысячи килограммов медной монеты. Громоздкий и неудобный груз значительно увеличил бы транспортные расходы, да и присмотреть за ним было бы невозможно, дабы предотвратить кражу. Из-за отсутствия золотых и серебряных монет положение путешественника было весьма затруднительно. Невозможно воспользоваться кредитными билетами, выпущенными частными финансовыми учреждениями, поскольку они имеют хождение только в весьма ограниченном районе. Вексель также не подходил, поскольку банки, как правило, чисто местного значения, не имеют никаких связей с внешним миром, к тому же, если даже такие и существовали бы, то в любом случае эти банки драли бы такие комиссионные проценты, что и этот способ расчета оказался бы фактически неприемлемым.

Господин Руссе уже подумывал о листовом золоте, однако обменный курс этого металла, столь легкого и удобного для транспортировки, оказался настолько невыгодным, что ему пришлось отказаться от этой затеи. Оставался только мексиканский пиастр, имевший хождение и более или менее устойчивый курс во всех портах, открытых для европейской торговли. Однако принятый на побережье пиастр буквально ничего не стоил во внутренних провинциях, где китайцы, воспитанные на многовековых традициях, просто отказывались его принимать.

Единственный выход состоял, таким образом, в том, чтобы воспользоваться серебряными слитками, которыми в Китае охотно пользуются при расчетах. Эти слитки, большие и маленькие, как правило, имеют форму лодки и снабжены клеймом торгового дома, по заказу которого они отлиты. Не имея установленного законом определенного денежного эквивалента обращения, эти слитки оцениваются в соответствии с их весом брутто. Поэтому при проведении расчетов их необходимо предварительно взвесить. Для этой цели в Китае применяется специальная весовая единица, которую китайцы называют «лян», а европейцы «таэль»; этот вес равняется тридцати семи с половиной граммам. Следует сказать, что эта цифра весьма приблизительна. Поскольку местные обычаи в Китае поистине всемогущи, то и таэлей там существует, по крайней мере, с десяток, и стоимость их разнится в зависимости от провинции, в которой вы находитесь.

Как ни неудобен был такой способ денежных расчетов, господин Руссе был вынужден с ним смириться. В конечном итоге такой вариант был наиболее практичен; в этом случае господин Руссе должен был взять с собой всего лишь пятьдесят килограммов серебра в слитках, вес которых составлял от двух до двухсот граммов, а нужные довески просто отрезались от слитков ножницами в виде маленьких кусочков и тщательно взвешивались. Вот уж чисто по-китайски!

Теперь следовало только остерегаться воров, поскольку вполне можно было предположить, что в такой стране, как Китай, где все шиворот-навыворот, чего-чего, а уж мошенников хватает. Поэтому при отсутствии всякой более или менее организованной полицейской системы каждый бережется как может от гнусных проделок ловких и изобретательных ворюг, у которых есть чему поучиться и нашим жуликам из больших европейских городов.

О какой-либо безопасности на улицах, дорогах и реках в Китае можно забыть с наступлением сумерек. Поэтому из-за страха перед грабителями всякое передвижение в Ночное время прекращается. Ночью жители не покидают своих домов. Как только солнце опускается за горизонт, все укрываются в домах, лодках, на постоялых дворах.

И это происходит отнюдь не потому, что здесь совсем нет полиции, по крайней мере, в городах она есть; дело в том, что ее храбрость, преданность делу и особенно честность ставятся населением, и не без основания, под большое сомнение. Господин Руссе приводит по этому поводу весьма показательный ответ одного китайца, которому он выразил свое удивление в связи со всеобщим добровольным заточением в ночное время суток.

— Слишком много воров, — совершенно серьезно пояснил тот.

— Но ведь существуют полицейские, солдаты, обязанные прибежать на малейший подозрительный шум и начать преследование злоумышленников.

— О! Нет-нет, — возразил на это китаец и добавил: — Ведь у жуликов есть ножи!

Из-за этого ужаса, внушаемого ножами жуликов полицейским, последние предоставляют разбойникам полную свободу действий или, во всяком случае, позволяют им плодиться в огромных количествах. Поэтому воры не оказывают при задержании ни малейшего сопротивления. Они слишком хорошо знают привычки полицейских и понимают, что если уж те набросились на них, то только потому, что имели многократное превосходство в силе, а следовательно, всякое сопротивление просто бессмысленно.