Приключения знаменитых первопроходцев. Азия - [119]

В союз мужчины и женщины не вмешивается ни представитель людского закона, ни служитель религиозного культа. Это сугубо частное дело. Юноша желает вступить в брачный союз с девушкой: он спрашивает ее согласия или испрашивает его через посредство ее родителей. Если просьба принимается благосклонно, будущий супруг вручает подарки, после чего, согласно обычаям, молодые люди считаются мужем и женой. Подарки невесте представляют собой различную одежду и украшения, ценность которых зависит от благосостояния жениха: обычно это белое шелковое платье, кусок шелка того же цвета и расшитый золотом женский пояс. Теща также получает белое шелковое платье, а тесть — роскошную саблю. Причем платья не должны быть сложены.

Тесть, со своей стороны, делает будущему зятю равноценный подарок, если, конечно, в состоянии это сделать, но в любом случае не дает за дочерью приданого. В качестве такового невеста приносит в семью: два шелковых платья, сшитых особым способом, два пояса, полный праздничный наряд, веер, пять-шесть книг небольшого формата и маленькую саблю, предназначенную для защиты собственной чести в случае нападения.

Назначается день свадьбы. Родители, друзья, соседи приглашаются в этот день на торжественный обед, юноша представляет собравшимся девушку, выбранную им в жены, и на этом все заканчивается.

Начиная с этого момента девушка считается его женой, она поселяется в его доме и занимает там главенствующее положение. Если муж решает завести себе еще одну, незаконную, подружку, или ликаке, он может это сделать, не разводясь с законной супругой, а если он достаточно богат, то может вообще завести у себя гарем. Каждая вновь прибывшая тихо занимает в доме место, соответствующее моменту ее появления там; она может быть второй, третьей или десятой, но при этом никогда не становится объектом издевательств со стороны предшественниц.

Что касается детей, то все они считаются в равной степени законными; каков бы ни был порядковый номер их матери, права их одинаковы, и, независимо ни от чего, они остаются исключительной собственностью отца.

Чтобы отделаться от законной супруги, нет необходимости обращаться в суд. Достаточно простой маленькой записки «Микудари-Хан», дословно «три с половиной строчки». «Объявляю, — пишет супруг, — что такая-то, бывшая моей женой, не является таковой с сегодняшнего дня, может вступать в повторный брак и вообще вольна делать все, что ей заблагорассудится».

Коротко, зато вполне ясно и недвусмысленно.

Получив такой «документ», жена собирает принадлежащие ей нехитрые пожитки и, оставив детей на попечение отца, ответственного за их воспитание, отправляется на поиски более счастливой доли.

На этом все и заканчивается, без лишних формальностей и хлопот, как и в случае бракосочетания, которое заключается и разрывается все с той же непостижимой легкостью.

И тем не менее в стране, где так легко избавиться от жены, которая в один прекрасный день вам вдруг разонравилась, число ежегодных разводов значительно меньше числа юридически оформленных актов бракосочетаний в течение одного лишь квартала.

Естественно, возникает вопрос, так ли уж срочно следовало во что бы то ни стало европеизировать этих прекрасных людей, которым чужды наши обычаи и которые могли бы, естественно, восстать против новых, налагаемых сходными с европейскими законами обязанностей, ибо они, возможно, заставили бы их отречься от самого духа их нации, ради желания стать похожими на других.

А теперь продолжим наше повествование.

Родители жениха, богатые торговцы шелком из Иокогамы, владели в получасе езды от города, неподалеку от домишка Митани, в прекрасной «долине Миссисипи», очаровательной японской виллой.

Согласно древним обычаям страны там и должно было состояться бракосочетание их сына.

В назначенный день «японские братья» прибыли в указанное место.

Было чудесное апрельское утро; с приходом весны природа расцвела; вдалеке, в небольшой рощице, виднелись сотни разноцветных флажков, развевающихся на ветру, и оттуда уже доносились веселые звуки сямисена. Вскоре за поворотом дороги показался маленький йосики, расцвеченный флажками, вымпелами, фонариками и гирляндами.

Когда офицеры ступили на землю, а вернее, на белые татами, расстеленные перед домом, большинство гостей, явившихся перед ними, уже заняли свои места в большом зале, красочно убранном для предстоящего торжества.

Двое друзей жениха, выбранные им, с большой помпой отправились за невестой к ее родителям; ждали только ее; но вот наконец показался запыхавшийся «бэтто», то есть вестник, посланный им навстречу; а вот и она сама, королева дня.

В то время как в доме завершаются последние приготовления к торжественной встрече новобрачной, двое «кодзукаи» (слуг) — мужчина и женщина, с факелами и ступами для риса, становятся в почетный караул по обе стороны входной двери.

В тот момент, когда новобрачная переступает порог своего нового дома, рис из двух ступ пересыпается в один общий сосуд, символизируя материальный достаток и прилежание в работе, а факелы — символ пылкой любви — соединяются, образуя одно пламя.

Эти знаки мистического единения чрезвычайно трогательны. Но, как заметил повествователь, едва соединившись, оба факела внезапно гаснут без всякой видимой причины, в чем суеверный наблюдатель мог бы усмотреть намек на весьма недолгое супружеское счастье.