Приключения знаменитых первопроходцев. Америка - [41]

Это соперничество, начавшееся еще во время путешествия Писарро в Испанию, откуда он привез для Альмагро должность коменданта крепости Тумбес, возобновилось из-за тяжбы, предметом которой было владение Куско.

Альмагро требовал включить Куско в границы губернаторства, которое Карл V предоставил ему на юге, а Писарро, естественно, придерживался противоположного мнения. Началась драка, и два испанских отряда втянулись в настоящую битву. С одной и другой стороны ожесточение было неслыханным, а перуанцы не осмелились вмешаться.

Наконец Альмагро был побежден и взят в плен в битве при Салинасе. Писарро и его четыре брата устроили над ним суд и приговорили к смерти как бунтовщика. Он был задушен в тюрьме, потом публично обезглавлен. Ему исполнилось шестьдесят пять лет. Это было в 1538 году.

Писарро не долго пользовался плодами своего преступления. Альмагро оставил после себя совсем еще юного, но отважного, боевитого, благородного сына, безгранично любившего своего отца[181]. Юноша сделал все, чтобы отомстить, и провел целых три года в подготовке кровавого искупления. Он стал душой огромного и грозного заговора, в котором принимали участие все многочисленные враги Писарро. Заговор обнаружился в момент, когда еще не все было готово для его успеха. Заговорщики, понимая, что находятся на грани провала и не сомневаясь в расправе, которую им устроит человек с темпераментом Писарро, приняли решение действовать безотлагательно.

Они неожиданно устремились ко дворцу губернатора с криками: «Да здравствует король!.. Смерть тирану!..» В мгновение ока заговорщики набежали со всех сторон, выломали двери дворца, перерезали стражу.

Восставшие поспешили в залы дворца, крича и разбивая все вокруг. Захваченный врасплох Писарро не потерял хладнокровия. Вместе с двумя соратниками и братом Франсиско де Алькантара он забаррикадировался в одной из комнат и бесстрашно отбивался от нападающих.

Разъяренный, всегда надеющийся на помощь извне, он защищался, как старый лев, выкрикивая громкие призывы и прочерчивая грозной шпагой кровавые круги вокруг себя.

Но день высшего искупления настал, все было кончено! Франсиско де Алькантара упал замертво, два соратника Писарро также погибли, и, оставшись один перед лицом многочисленного противника, знаменитый завоеватель испустил дух, буквально изрешеченный ударами. Как Альмагро, ему было шестьдесят пять лет (1541 год)[182].

Эта страшная, безжалостная и беспощадная война длилась еще семь лет и закончилась казнью Гонсало Писарро, который сумел все это время продержаться у власти[183].

Чтобы помешать повторению подобных эксцессов, король Испании решил, что впредь вице-королевство будет подчиняться монарху через председателя Совета по делам Индий…

Из братьев Писарро остался только Эрнан. Хуан был убит еще в 1536 году в Куско во время восстания. Эрнану пришла неудачная мысль отправиться в Испанию, чтобы испросить прощение для Франсиско за убийство Альмагро. Он был арестован и просидел в тюрьме целых двадцать лет.

ГЛАВА 7

Вальдивия. — Эрсилья-и-Суньига. — Острова Хуан-Фернандес и Александр Селькирк

За исключением Христофора Колумба, звезда которого, казалось, таинственным образом парит над веком открытий и завоеваний, и Магеллана, более жесткого, но всегда симпатичного, первооткрыватели и завоеватели показали себя жестокими авантюристами, лишенными каких-либо моральных устоев, драчунами, алчными стяжателями, кровожадными и фанатичными. Первым вопросом, который они задавали местным жителям, едва прибыв в неизвестную страну, был: «У вас есть золото?..» И к несчастью для последних, оно было всегда и повсюду. К тому же эти люди жили счастливо и спокойно, но имели культуру и религию, отличные от европейских, что было большим пороком в глазах белых людей, прибывших из Европы.

И эти белые пришельцы, нетерпимые и алчные, не думая, что совершают по меньшей мере преступление против человечества, высокомерно представляли себя как реформаторов, требовали немедленной отмены вековых вероисповеданий, резали и грабили тех, кто осмеливался сопротивляться, вытесняли и разоряли тех, кто подчинялся, жгли, убивали, повсюду сеяли безнадежность и смерть под предлогом стремления обеспечить в этой и другой жизни счастье людям, не просившим об этом, по меньшей мере подобным образом.

Взять одного за другим всех этих конкистадоров: Бальбоа, Грихальва, Кортес, Писарро, Альмагро и множество других сеньоров меньшего размаха — они, как отливки из одной формы, похожи друг на друга алчностью, фанатизмом и жестокостью.

Но среди этих миссионеров в кирасах[184], этих жадных рубак, историк с явным удовольствием для себя найдет некую преданную, симпатичную, бескорыстную личность, не похожую на прочих, занятых исключительно выжиманием последней капли золота и крещением на смертном одре предварительно обобранных аборигенов.

Но такие люди, редкие в подобную эпоху, не очень-то интересовали хроникеров, ослепленных подвигами конкистадоров, и об этих гуманистах с трудом можно найти несколько строк.

Так было с честным и неудачливым Педро де Вальдивия[185], погибшим в тридцать девять лет от рук араукан