Приключения знаменитых первопроходцев. Америка - [38]

До этого времени люди жили безмятежно. Единственным завоеванием наследников Манко Капака были люди, стихийно отдавшиеся в их подчинение, привлеченные доброй репутацией долголетней монархической преемственности, продолжающей благородные традиции предков и посвятивших свою жизнь счастью подданных[168].

К моменту внезапного вторжения испанских солдафонов этот мир был впервые нарушен. Монархом, правившим тогда в Перу, был Уайна Капак, двенадцатый Верховный Инка[169]. Подчинив себе королевство Кито[170], он обосновался в городе, носившем такое же название, и женился на дочери побежденного монарха. Однако закон категорически запрещал Верховному Инке покидать Куско и брать в жены женщину, не являющуюся членом семьи. Кроме того, Уайна Капак, почувствовав приближение смерти, в 1529 году разделил наследование трона между Уаскаром, его старшим сыном, рожденным женщиной из семьи Солнца, и Атауальпой, сыном иностранки, хотя Уаскар должен был один унаследовать трон и как истинный инка, и как старший сын[171].

Это тройное нарушение вековых обычаев, тщательно соблюдаемых длинной и славной плеядой монархов, было неблагожелательно встречено народными массами. Уаскара, законного наследника, поддержало большинство, верное духу и букве закона[172]. Атауальпа же имел на своей стороне армию.

Впервые гражданская война опустошила Перу[173] и разделила страну на две части, управляемые двумя братьями. Уаскар, несмотря на свое наследственное право, был побежден и взят в плен, а его брат Атауальпа, чтобы спокойно насладиться своим узурпаторством, умертвил всех членов семьи инка, которых сумел захватить.

Эти серьезные и непредвиденные события, взволновавшие Перу, заслонили опасность испанского вторжения. Что за угроза для большого и сильного народа, погруженного в печаль и траур, три сотни проходимцев? А будущие завоеватели не могли, конечно, найти более благоприятного момента для захвата небывало богатой добычи. Можно сказать, что Писарро долго ждал случая, и он представился во всем своем великолепии.

Как человек, ничего не желающий оставлять на волю случая, алчный, но осторожный, грубый, но вкрадчивый, он продвинулся через прекрасную страну, жители которой выглядели такими гостеприимными, до города Таран, остановился в его окрестностях и послал на разведку в Канас, другой еще более значительный город, своего заместителя Эрнана де Сото. За это время неотесанные искатели приключений, мечтавшие только о сокровищах, были буквально загипнотизированы изобилием украшений и драгоценных камней на жителях. Здесь, как в Мексике, а возможно и в большей мере, золото использовалось для самых обычных бытовых целей. И какой-то предмет кухонной утвари, казавшийся на первый взгляд медным, оказывался сделанным из самого чистого золота. В качестве украшений люди носили алмазы, сапфиры, изумруды и другие камни невиданных размеров, на работы ходили с целым состоянием на шее и в ушах. Страна, казалось, купалась в изобилии. Поражало огромное количество скота и птицы. Хорошо обработанные поля давали прекрасные злаковые культуры, а также восхитительные клубни, которыми лакомились спутники Писарро, не что иное, как картофель. Они узнали также живительные свойства коки, священного дерева перуанцев[174]. По их примеру испанцы жевали листья, сок которых снимал чувство голода и жажды, придавал рукам и ногам особую силу и позволял без питья, еды и сна преодолевать усталость.

Тем не менее Эрнан де Сото был хорошо принят людьми, которые привели его к королю-победителю Атауальпе. Последний, как всегда, был в военном лагере, расположенном на западном склоне Анд, окруженный своим верным войском, ожидая, что время совершит свою миротворческую работу и заставит забыть сторонников все еще находящегося в тюрьме Уаскара, что на трон претендует законный наследник. Он нагрузил Сото подарками для Писарро и любезно пригласил посетить его в лагере у Кахамарки. Писарро радостно принял приглашение и совершил со своими хорошо отдохнувшими людьми тяжелый подъем на Анды. Они поднимались по крутым склонам на головокружительную высоту, преодолевали перевалы и ущелья, где было достаточно нескольких человек, чтобы остановить многочисленную армию. В доказательство дружеского расположения индейцы во время этого путешествия оказывали испанцам всяческие услуги и даже помогли перенести испанскую артиллерию, о страшном действии которой эти несчастные даже не подозревали!

После спуска почти такого же тяжелого, как подъем, Писарро, следуя за посольством, которое Атауальпа любезно послал ему навстречу, наконец увидел пред собой Кахамарку, но, обеспокоенный, вопреки всему, видом бесчисленных палаток, окружающих насколько хватает глаз маленький город, остановился, послал двадцать пять всадников под командованием Сото, своей правой руки, приветствовать короля и постараться прояснить обстановку.

Прибыв в лагерь, Сото, не сходя с лошади, смело представился королю и, как писал Сарате[175], один из историков эпохи завоеваний, объявил себя посланцем верховного командующего, представляющего самого могущественного короля стран, на которых восходит солнце. Он заявил, что Франсиско Писарро, зная о победах и высокой мудрости его величества, прибыл предложить ему свои услуги и посвятить в истинную веру и, наконец, почтительно приглашает оказать честь испанским солдатам своим королевским присутствием.