Приключения знаменитых первопроходцев. Америка - [30]

Понимая, что он не может оставаться надолго запертым во дворце, поскольку любая осажденная армия обречена на гибель от голода, если не прорвет блокаду, конкистадор совершает одну за другой несколько вылазок, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха и захватить провизию. Всеми операциями он руководит сам лично с не покидающим его присутствием духа и невероятной смелостью. Казалось, он разрывается на части, его всегда видели там, где опасность была наибольшей. Берналь Диас, говоря об этой войне, заявляет, что артиллерия французского короля не была более грозной, чем ярость этих мексиканцев.

Авторитет Монтесумы перестал существовать, и напрасно несчастный монарх, жертва собственной слабости, попытался однажды в разгар боя склонить стороны к примирению. Возмущенные подданные забросали его градом стрел и камней, один из которых попал ему в висок. Испанцы унесли его полумертвого, а через три дня, 30 июня 1520 года, император умер, не подпуская к себе хирурга, громкими криками проклиная испанцев вместе с их богом и призывая смерть. По крайней мере, такова общепринятая официальная версия; но все местные авторы согласны с самыми знаменитыми испанскими писателями, которые, основываясь на национальных источниках, утверждают, что Монтесума умер вовсе не от ран. Кортес, поняв, до какой степени монарх утратил свое влияние на подданных, для своего собственного спокойствия принял варварское решение умертвить в тюрьме бесполезного теперь монарха вместе с большинством его придворных. Такова печальная судьба Монтесумы, которому не хватило смелости сопротивляться, когда Кортес угрожал свободе его народа и его собственной, и который стал в руках завоевателя лишь инструментом для сдерживания справедливого гнева мексиканцев.

Кортес, считая, что не может больше оставаться в городе, где число противников беспрестанно увеличивалось, решил вывести гарнизон до того, как он станет полностью небоеспособным. Вывод был назначен на 1 июля 1520 года по дороге на Тлакопан[148]. Авангардом руководил Гонсало де Сандоваль, Кортес командовал центром, где находились сокровища, и Веласкес де Леон с Альворадо — арьергардом. Союзнический контингент был присоединен к этим трем подразделениям европейской армии. Путь лежал по дороге длиной две мили, пересеченной тремя широкими и глубокими рвами, наполненными водой. Построили перекидные мосты, чтобы преодолеть их, последовательно перебрасывая через каждый.

К счастью, армия отправилась темной дождливой ночью. Первый ров преодолели беспрепятственно. Но тревога поднялась, когда пришла пора переносить перекидной мост ко второму рву. Вес людей, лошадей, пушек вдавил его концы в мягкий грунт, они просто завязли в нем. Одновременно сотни лодок с мексиканскими воинами на борту подошли по воде рва и осыпали стрелами испанцев, пытавшихся вытащить мост, не имевших в это время возможности ответить. Но впереди был еще второй, поперечный, ров, который надо было преодолеть или погибнуть. Сандоваль и его всадники бросились вплавь. Пехота последовала за ними, отягченная грузом снаряжения и оружия. Перебрались с грехом пополам, отбиваясь и неся огромные потери. Впереди еще третий ров. Даже самые храбрые не решались прыгать в воду. Пример показывали офицеры, бросаясь первыми. Пехотинцы цеплялись за лошадей. Переход был страшный, полный трагизма, но наконец все было кончено. Испанцы уже облегченно вздохнули и готовы были поздравить друг друга, когда тревожные и яростные крики послышались над проклятым рвом. Между вторым и третьим рвами мексиканцы окружили арьергард, и он едва держался под натиском численно превосходящего противника. Не колеблясь, с удивительным чувством долга и солидарности те, кто уже прошли и находились в безопасности за третьим рвом, бросились обратно и отбили своих товарищей в яростном сражении!

Этот отход, во время которого Кортес, по его собственному признанию, потерял сто пятьдесят человек, цифра, конечно, сильно заниженная[149], получил от старых хроникеров название noche triste (пагубная ночь).

Уменьшившаяся таким образом испанская армия, падающая от усталости, голода, лишений, должна была еще вступить в сражение при Отумбе, одно из самых знаменитых из великой американской эпопеи[150]. Она еще раз одержала победу и наконец пришла к своим верным союзникам тласкаланам, принявшим ее наилучшим образом. В то время как его отважные соратники заслуженно отдыхали, Кортес, раздираемый демонами завоевания, писал Карлу V: «Ваше величество может быть уверено, что с Божьей помощью вскоре получит обратно если не все, то по меньшей мере большую часть потерянного. Я посылаю на Кубу четыре корабля за солдатами и лошадьми и четыре других в Испанию за оружием, арбалетами и порохом, в которых я очень нуждаюсь, поскольку пехотинец со щитом — слабое средство против крепостей и громадных толп. С такой помощью я рассчитываю пойти на Мехико, вернуть наши потери и подчинить Вам этот гордый город».

В подготовке прошло шесть месяцев, и 28 декабря 1520[151] года Кортес отправился в поход на столицу. За время пребывания в Тласкале он приготовил все необходимые материалы для строительства двенадцати каравелл, при помощи которых надеялся свободно наложить руку на озеро. Восемь тысяч союзников, сопровождаемых многочисленным корпусом под командованием нескольких испанцев, перенесли деталь за деталью весь этот флот через провинцию, пересеченную горами, до озера Мехико