Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - [11]
У Стенли здесь был двойной интерес: он удовлетворял свою нелепую, стойкую и безрассудную ненависть к Франции (а ведь она приветствовала его!) и сторицей умножал богатства Комитета. Займи он первым судоходную часть Конго — лежащее выше последних водопадов озеро, известное как Стенли-Пул, — и с влиянием Франции на западе Экваториальной Африки было бы покончено.
Скоро мы прочтем описание путешествий де Бразза и увидим, при помощи каких чудес душевной энергии отважному нашему офицеру удалось, опередив Стенли, приобрести для Франции правый берег великой реки и отбросить границу бельгийских владений за Конго.
Увидим мы и то, до каких смешных непристойностей по отношению к сопернику дошел славный спаситель Ливингстона, какую мелочную ревность и в каких нелепых выражениях выказал столь заслуженный человек.
Пять лет Стенли непрерывно работал над созданием новой колонии[44], посвятив всего себя успеху этого дела. Все совершалось мирно, чего никто не ожидал, зная характер Генри Мортона и его прежние отношения с туземцами. Как ни странно, Стенли, столь дурно встреченный местными жителями во время первого путешествия, на сей раз обошелся без единого сражения. Собственно, эта экспедиция даже и не была путешествием, путешествием в неизведанное, не изобиловала, как прежние, волнующими эпизодами и важными открытиями — это было, как мы уже сказали, просто коммерческое предприятие. К тому же путешественник, в прошлый раз штурмовавший великую реку на утлой «Леди Алисе», теперь имел флотилию стальных пароходов. Он шел завоевывать новый мир на деньги бельгийского короля во главе целой армии занзибарцев, хауса[45] и кабинда[46].
Здесь, как никогда, этот авантюрист, кондотьер, безродный наймит, служащий тому, кто больше заплатит, оказался в своей стихии. Больше нечего сказать об этом периоде жизни Стенли. Мы и упомянули-то о нем только для полноты картины, чтобы не терять своего героя из виду, пока честолюбие не позвало Генри Мортона на новые подвиги.
Теперь необходимо историческое отступление, чтобы в нескольких словах изложить события, ставшие причиной последней, самой нашумевшей экспедиции Стенли.
Хедив Исмаил, продолжая политику Мехмеда-Али[47], задумал превратить свое вице-королевство в огромную империю, простирающуюся вплоть до Великих африканских озер. Вероятно, он был для этого слишком слаб и, несомненно, слишком беден. Поэтому в 1879 году хедив был вынужден отречься в пользу Тауфика, над которым европейские державы установили опеку. Через три года разразилось восстание Араби, против которого вызвали все боеспособные войска из Судана. Этой ошибкой воспользовался Махди Мохаммед-Ахмед[48], поднявший против египетского правительства разоренные налогами племена Верхнего Нила, а также работорговцев, поскольку их промысел собирались прекратить. Известно, как Махди начисто разбил и уничтожил в Кордофане[49] египетские войска под командованием англичанина Хикс-паши.
Затем англичане одержали слишком легкую победу при Тель-эль-Кебире, над Суданом установили египетский протекторат и борьба продолжилась, но безуспешно. Баркер был жестоко разбит под Токаром[50], и в Хартум послали генерала Гордона, весьма популярного в Верхнем Египте.
Гордон был назначен генерал-губернатором Судана, Дарфура и всех экваториальных провинций[51]. Он взял к себе вице-губернатором доктора Эдуарда Шницлера — германского подданного еврейского происхождения.
Родился доктор Шницлер в 1840 году, служил в Армении, Сирии и Аравии. Он взял себе имя Эмин-Эффенди Хаким (верный доктор) и по представлению Гордона был назначен губернатором Экваториальной провинции (по-арабски: Хаталь-Астива) с титулом бея.
Что случилось затем — известно: Хартум пал[52], Гордон погиб, махдисты, одержав ряд побед, продвинулись до Газельей реки (Бахр-эль-Газаль)[53], за которой начиналась провинция Луптон-бея. Только Эмин сопротивлялся сподвижникам Махди; сосредоточив свои войска на юге — сперва в Лодо, затем Уаделаи, — он дожидался там, чем все закончится. События обернулись для него благоприятно. Сначала Эмин подавил бунт туземцев бари[54], убивших Линана де Бельфона, покорил динка[55] и чиров, затем, вернув оставленные на время посты Регах и Ладо, успешно утвердил власть на большей части вверенной ему провинции.
Так продолжалось довольно долго. Эмин держался, но запасы его постепенно оскудевали. Он ожидал в Уаделаи помощи или хотя бы инструкций, после чего намеревался отправить домой через Уганду или Карагве чиновников и египетских солдат (в случае, если Судан будет безвозвратно потерян), а сам готов был остаться, пока правительство не «уведомит его о своих пожеланиях». Впрочем, Эмин давал понять, что войска трудно будет уговорить уйти из Судана — «даже ему самому эта мысль противна». С другой стороны, он ясно понимал, что без помощи долго не продержится.
Еще незадолго перед тем как было решено отправить ему помощь, Эмин считал свое положение совсем не безнадежным: у него было две тысячи превосходных солдат, оружие, боеприпасы, походное снаряжение, амуниция, провиант и все необходимое.
Но англичанам, которые пальцем не шевельнули, увидев трагическую гибель Гордона, вдруг пришло в голову все бросить и побежать спасать Эмина. Господину Юнкеру
