Приключения вертихвостки - [25]

Шрифт
Интервал

Ах, Дэвик, Дэвик. Плохо же ты знаешь женщин, невзирая на твой Сократовский лоб! Про Сократа я тоже вычитала в Сашкиных книжках.

Но, пожалуй, в одном Дэвик действительно не ошибся. Я от природы была совершенно беззлобным человеком и не любила портить отношения с людьми. Если человек мне не нравился, я просто прекращала с ним общаться. Но никогда не скандалила и не устраивала сцен. За исключением случаев, когда такой вот «цирк» помогал мне по мелочи разрулить ситуацию с очередным моим визави. А деньги? Да, и здесь, пожалуй, Дэвик был недалек от истины. Настоящие охотницы готовы удавиться за копейку. Ну, может быть, эта копейка иногда и выглядит на «сто тысяч, и не рублей», но принцип всегда один.

А во мне действительно не было этой убийственной черной жадности. И потом, я всегда с удовольствием делилась своим добром с теми, кто этого, на мой взгляд, заслуживал.

Так что, выслушав пространную тираду Дэвика о моем замечательном характере, я зарделась, как маков цвет, к его пущему удовольствию.

— Ну вот, видишь! — его голос звучал как голубиное воркование на летней крыше. — Я же говорю, что ты славная. Разве какая-нибудь стерва еще сохранила бы способность краснеть? Нет, конечно. Они только и думают, как бы побольше с мужиков нахапать.

Я вздохнула. В сущности, Дэвик был абсолютно прав. Мне тоже не нравились девицы с откровенно материалистическими замашками. Это было грубо и неженственно. Я всегда сторонилась таких «светских львиц». Благо, их на светских раутах пруд пруди. У них даже глаза блестят как у диких зверей. И зачем люди так заморачиваются? Жизнь такая приятная штука, и если к ней относится как к доброму другу, то она обязательно отплатит тебе той же монетой. И нет здесь места бездумной жадности и стяжательству!

— Слушай, а что во-вторых?

— Чего? — не понял Дэвик.

— Ну, ты сказал, во-первых, уклоняться от знакомства. А что во-вторых?

— А во-вторых, тебе просто надо продержаться еще около полугода. Чтобы вступить в наследство. По закону. Вот и все. Сашок же все верно рассчитал. Так что надо просто выиграть время.

Я удивилась.

— Так просто? Полгода, и все? И все деньги будут мои?

Дэвик кивнул.

— Учти, враги сейчас могут затаиться. Ведь после того, что произошло, громкого визита милиции и всей этой шумихи им нет смысла торопиться. Так что, какое-то время у тебя есть. Так сказать, легкий тайм-аут. Но расслабляться здесь нельзя.

— А как же сын? Ты же говорил, что у Сашка есть сын. А вдруг это он? В смысле, это он на меня охотится? — Я вспомнила об этом случайно, но теперь число подозреваемых увеличилось ровно в два раза.

— Сын, — Дэвик почесал указательным пальцем кончик носа, это у него было признаком задумчивости, — ты знаешь, ничего определенного тебе о нем сказать не могу. Я с ним почти не общался. Так, пару раз. У них как-то все было запутано. Сын на него обижался, Сашок его сторонился. Черт знает что, а не отношения. Но, в принципе, мужик он нормальный. Я бы так сказал — не в мамашку. Скорее, в отца. Но что-то там было не так. Сын ведь и сам человек не бедный. И как он может повести себя в этой ситуации — бог весть. Хотя, насколько я знаю, он участвует в каких-то благотворительных фондах. То ли в поддержку природы, то ли в знак доброй воли. Не помню. Но абсолютно точно, что участвует. Об этом мне Сашок говорил. Он еще этим гордился. Странный! С сыном практически не общался, а гордился тем, что он каким-то там зверушкам помогает. — Дэвик пожал плечами. — Так что, тут бабушка надвое сказала. С одной стороны, дельце это попахивает криминальцем. Но, когда речь идет о собственной матери… В общем, все критерии в таких ситуациях странным образом смещаются. И тут я никому не советчик. Потому что не понимаю, что здесь вообще можно посоветовать. — Дэвик снова почесал кончик носа: — Я вообще не понимаю, как такое может происходить. Стрелять в живых людей! Дикость какая-то!

Я была согласна с Дэвиком, что все это дело — сплошная дикость. Но почему эта дикость пришла в гости ко мне? С этим я была категорически не согласна.

— Ничего себе? А выстрелы, это что, тоже знак доброй воли? Спасибо любителю зверушек за мое мирное небо.

— А почему ты решила, что эти выстрелы — его рук дело? Я пока здесь валялся, много о чем подумал. И надумал. Эти выстрелы скорее заказала она, чем он. Это она из стервозности своей, и от злости, что ее так обошли, могла тебя заказать. Так сказать, убрать соперницу. Или отомстить за свое унижение. Что-то в этом роде. Думаю, что я прав или почти прав. Во всяком случае, истина где-то рядом. Хотя проверить не мешало бы.

— Понятно, — протянула я, и неприятный холодок повеял мне в лицо. Там, где за дело берется женщина, жди больших неприятностей. Вот фигня какая! Тогда мне действительно лучше где-нибудь спрятаться. А потом, когда у меня будет куча денег, меня круглосуточно будет охранять целый полк морских котиков. Или дельфинов. Или как их там. В общем, наймем кого-нибудь. И я окончательно успокоилась.

— Я думаю, мы справимся, — констатировала я, имея в виду всех нас: мисс Марпл, себя, Фёклу, Нику. И, конечно, Дэвика, дающего мне ценные советы.


Еще от автора Ира Брилёва
Приключения бизнесмена

«— Дашка!На часах — одиннадцать утра, в доме бардак, какой даже хану Мамаю не снился: банки из-под пива — несбыточная мечта советского коллекционера — изящными кучками валяются в самых неожиданных местах, на бильярдном столе вместо шаров — апельсины, все в дырках от кия — это ж сколько выпить надо!!!Гирлянда пустых бутылок, перевязанных цветным скотчем, украшает пальму в углу гостиной. Комнату обставлял дизайнер «с самого городу Парыжу», но до таких «изысков» интерьера даже его творческой мысли было не дотянуться…».


Приключения Шоубиза

«Я — «Шоубиз». Это мое «погоняло». Если перевести на нормальный человеческий язык — прозвище. Но нормального там, где я работаю, мало. Вернее, его там совсем нет. И поэтому «погоняло» — привычнее. Словечко, конечно, с душком, из криминального мира. Но на такие пустяки давно уже никто не обращает внимания — здесь есть деньги, и поэтому тут все сплошь криминальное. Специфика работы!..».


Приключения «Идиота»

«Если роман Достоевского «Идиот» читать, пропуская все, что нормальные люди считают гениальным, то получится вполне приличный детектив. Вроде Агаты Кристи. А как я еще могу читать Достоевского, валяясь на пляже?Конечно, дотошный собеседник поинтересуется, а что Достоевский вообще делает на пляже? В Турции? Ну там Донцова или, на худой конец, Дюма…Во-первых, Достоевского кто-то забыл на пляжном лежаке. А во-вторых, этот кто-то до меня изобрел новый способ чтения гениальных психологических текстов — куски со знаменитыми рассуждениями русского классика о смысле жизни и сути бытия просто выдрали из книжки, оставив голый сюжет.Я справилась с укороченным Достоевским минут за сорок и снова принялась скучать…».


Приключения стиральной машинки

«Метроном сухо отстукивал ритм. Раз, два, три, четыре, раз два, три, четыре. Голова раскалывалась. Я решила — надо прекращать этот кошмар. Встала из-за рояля и поплелась на кухню — принять таблетку от головной боли. Черт побери! Завтра репетиция, а я совсем расклеилась. Эта проклятая простуда совершенно не дает мне работать!Я работаю музыкантом. Слово «работаю» не совсем подходит для моей профессии. Но я не знаю, как сказать по-другому.Я обожаю музыку. И через месяц у меня важный концерт. У меня много концертов, но этот — особенный — я впервые буду играть со знаменитым оркестром в одном из самых лучших залов.


Рекомендуем почитать
Не ум.ru

Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!


О всех, забывших радость свою

Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.


Если бы

Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…


Начало всего

Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.


Отступник

Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.


Войной опалённая память

Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.