Приключения в стране бизонов - [8]
Фрикэ вступил в битву с поданным ему куском говядины, жесткой, точно мясо акулы, — и вдруг остановился, изумленный неожиданным зрелищем.
Джентльмен весьма почтенного вида, по-видимому пастор, занимался такими кулинарными приготовлениями, которых европейцу не понять ни за что. Прежде всего почтенный пастор нарезал кубическими кусочками жареную ветчину и полил ее консервированным молоком, густым, почти как мед, и накрошил туда грибных консервов. Потом выдавил в эту смесь свежий томат, полил все яйцом, разведенным в виски, круто посолил, насыпал страсть сколько перцу и обложил ломтиками ананаса. А затем, после уж всего этого, облил свое кушанье каким-то черным составом.
Фрикэ подумал:
— Наверное, тут пари. Не иначе.
Его всего передернуло, когда пастор принялся с аппетитом поглощать эту смесь.
— Monsieur Андрэ, — шепнул он другу, — даже китайцы не могли бы придумать лучше, а уж они ли не мастера смешивать несмесимое. Сколько я ни ездил по белу свету, ничего подобного не видел. Вот так меню! Ну и американцы.
Андрэ невозмутимо поедал ветчину, хлеб, огурцы и томаты с видом человека, торопящегося окончить неприятную формальность и поскорее расстаться с этой авангардистской цивилизацией, забравшись в настоящую дикую глушь, где воздух чист, где люди гостеприимны, где пища проста и съедобна, где живется вольно и дышится всей грудью.
После еды — кажется, они в жизни не едали хуже — друзья пошли искать себе лошадей.
Лошадей в Валлуле было достаточно. Малорослые, но красивые и крепкие кони. Настоящие ковбойские — неутомимые и выносливые.
Андрэ выбрал себе рыже-бурую лошадку с черным хвостом и черной гривой, с крепкими, тонкими ногами при небольших, но твердых, как мрамор, копытах.
А Фрикэ…
Андрэ даже улыбнулся его выбору.
Люди небольшого роста ужасно любят все большое: носят большие шляпы, курят громадные сигары, путаются в широких пальто, живут в просторных комнатах, держат огромных собак и женятся на рослых женщинах.
Это всем известно.
Хотите знать, какая лошадь приглянулась Фрикэ, который был ростом сам не больше пяти футов?
Приглянулся ему долговязый конь необыкновенной величины, рядом с приземистыми лошадями местной породы казавшийся страусом среди журавлей. То был, по всей вероятности, какой-нибудь неудачливый скакун, застрявший на последней станции Северо-Западной железной дороги. Фрикэ подошел к коню, взял его за повод, потрепал по груди, осмотрел со всех сторон с видом знатока и сказал Андрэ:
— Этот конь как раз по мне. Я его беру.
«Выдающиеся граждане» высыпали из гостиниц и «салонов», чтобы посмотреть, как будут выбирать себе лошадей приезжие французы. Выбор, сделанный Фрикэ, всех удивил. Уж очень была велика разница в росте между конем и всадником. В рядах публики раздался хохот, впрочем, отнюдь не враждебный. Фрикэ выпрямился, как задиристый петух, но, подумав немного, пожал плечами и приготовился вскочить на лошадь.
— Смейтесь, дураки! — пропустил он сквозь зубы. Вдруг на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука и кто-то проговорил осипшим басом:
— Если у вас нет лестницы, то полковник Джим может вас подсадить.
Фрикэ быстро повернулся и увидел перед собой ковбоя богатырского роста; с первого взгляда было ясно, что это абсолютно неотесанный мужлан — как внешне, так и внутренне. Такие люди сами про себя говорят, что они полукрокодилы, полулошади.
— Что за чудище! — вскричал француз. — И потом, что это за фамильярность? Прочь лапы, не то я так вас тресну…
Публика окончательно развеселилась и залилась бурным хохотом.
Ковбой руки не снял, поэтому Фрикэ оттолкнул его, и так сильно, что тот — правда, он был пьян — отлетел на три шага и едва не упал.
Богатырь оправился, поднял кулак и закричал хриплым голосом:
— Я тебе башку размозжу!
— А я тебя сломаю как спичку! — пронзительно крикнул Фрикэ, делая прыжок и становясь в безукоризненную позицию боксера.
Американцы вообще очень плохо воспитаны или даже, можно сказать, не воспитаны вовсе, но они не задиристы и в глубине души скорее добродушны и благожелательны. Многие из зрителей пожелали прекратить сцену, и один из них обратился к Андрэ:
— Джентльмен, увели бы вы вашего друга. Полковник Джим пьян, может выйти несчастье.
— Спасибо, джентльмен, — холодно отвечал Андрэ, — но ваш полковник поступил с моим другом чересчур грубо и дерзко и заслуживает хорошего урока.
Он обратился к парижанину:
— Не робей, Фрикэ!
Массивный кулак ковбоя опустился, но встретил пустоту: Фрикэ ловко увернулся.
— А еще полковник! Вы боксируете словно стоптанный башмак. Вот вам за это!
Раздался глухой удар. Кентукиец завыл от боли. Глаз его моментально вздулся, закрылся и посинел.
Растерявшийся гигант, видимо не привычный к настоящему, правильному боксу, вообразил, что, схватившись с противником грудь о грудь, он легче одолеет его.
Фрикэ отпрыгнул на три шага назад и крикнул в публику, что, так как противник не соблюдает правил бокса, то и он, Фрикэ, не будет их соблюдать.
— Правильно!.. Прав француз!.. Пусть он действует как хочет!.. — послышались голоса.
— Ну-с, так вот вам! — сказал Фрикэ и брыкнул обеими ногами так, что ковбой упал как подкошенный.
