Приключения Торбеллино - [5]

– Ой, сынок, смотри, доиграешься! Когда-нибудь тебя арестуют за твои колкие стишки и посадят надолго в темницу, помяни мои слова, – неоднократно предупреждал любимого ученика старый мудрый Бемс.

– Не беспокойтесь, дядюшка Бемс! Все будет хорошо! – отвечал, улыбаясь, подросток.

– Торбеллино, эти твои невинные шалости добром не кончатся, – говорил ему друг, цирковой жонглер Тибальдо.

– Я горжусь тобой, братишка, – как-то сказала, обнимая его, жена жонглера, красавица Франческа. – Только прошу тебя, будь осторожен.

Хрупкая Франческа была наездницей. Девушка на полном скаку запрыгивала на скачущую лошадь, танцевала на ней и проделывала головокружительные сальто. Она обожала своего мужа и баловала Торбеллино, которого называла своим младшим братом.

Жизнь ведь состоит не только из белых полос. Несчастье не заставило себя долго ждать. Два года тому назад в шестнадцатилетнего циркача, находившегося высоко под куполом цирка, во время представления выстрелил из пистолета один из сторонников диктатора. Офицер пришел в ярость от едкой песенки, прозвучавшей из уст воздушного акробата.

Раненый Торбеллино, как подстреленная птица, упал с трапеции вниз. Под крики перепуганной публики его бесчувственное тело унесли с манежа. Друзья, как на бога, с надеждой смотрели на доктора, который пытался облегчить страдания разбившегося юноши. Но тот с унылым видом только развел безнадежно руками.

При падении с большой высоты юный акробат серьезно повредил позвоночник. По заключению доктора Торбеллино был обречен до конца своих дней на неподвижность. Но не таков оказался наш Торбеллино. Полгода он пролежал на кровати, глядя в белый потолок, окончательно смирясь с незавидным положением. Но однажды, когда в комнату снаружи донеслись непередаваемые дурманящие запахи пробуждающейся весны, птичье звонкое щебетанье, веселые детские голоса, ему захотелось приподняться и выглянуть в окно. Но он смог только слегка пошевелить пальцами рук, и это его сильно удивило. Окрыленный этим неожиданным для себя открытием, он начал усилием воли пытаться шевелить пальцами, рукой. Спустя некоторое время ему это удалось. Благодаря систематическим и настойчивым тренировкам, юноша быстро добился удивительных результатов. Через полгода упорных изнуряющих занятий гимнастикой он смог уже понемногу самостоятельно передвигаться по маленькой комнатке. Торбеллино занимался до седьмого пота, не жалея себя, не давая себе никаких поблажек, испытывая при этом страшные боли в спине и конечностях. И наконец, наступил тот счастливый день, когда он вернулся к своим друзьям в цирковую труппу и снова вышел на манеж под бурные аплодисменты восторженной публики.

Но вскоре их дороги разошлись. Он покинул шапито доброго дядюшки Бемса. Судьбе угодно было свести Торбеллино с подпольщиками, патриотами страны, непримиримыми борцами за свободу, которые посвятили свою жизнь борьбе с проклятым диктатором Трайдором и его режимом. Вначале он выполнял в подпольной организации всякие мелкие поручения, помогал печатать и распространять листовки, потом ему стали доверять более серьезные важные задания. Он стал связным между повстанческими отрядами и подпольным центром в Бельканто.

В этот раз ему поручили важное задание: добраться до вольного города Силенто. Там выйти на связь с легендарным капитаном Дью, командовавшим кораблем «Звездный», и осуществить доставку оружия, боеприпасов, медикаментов на горную базу повстанцев, находящуюся в горах в заброшенном замке Ариозо. Комитетом Четырех было решено, что Торбеллино с торговым караваном пересечет Великую Пустыню и в Силенто свяжется с надежными людьми.

Глава 4 Через Великую Пустыню

В караван-сарае, что расположился у южных городских ворот Бельканто, среди шумной пестрой толпы торговцев, гор огромных тюков с товарами, горластых погонщиков и вечно жующих верблюдов, Торбеллино без труда разыскал Скупого Юсуфа, хозяина каравана, отправлявшегося в города Силенто и Веер-Блу.

Сморщенный, как сушенная груша, поджарый Юсуф восседал на ярко-красном ковре, поджав под себя свои худые ноги, и с задумчивым видом курил кальян. На нем был ватный полосатый халат, перетянутый широким поясом. В народе поговаривали, что в его поясе спрятано целое состояние, что он набит золотыми монетами. На голове купца красовалась, несмотря на его богатство, замурзанная, видавшая виды чалма. О его скупости в столице ходили легенды.

– Хорошо, уважаемый, так и быть, возьму тебя младшим погонщиком, – внимательно окидывая своими хитрыми маленькими глазками крепкую статную фигуру юноши, проворчал скрипучим голосом купец. – Но только рассчитывай на двадцать монеро, больше я тебе заплатить не могу.

– Я согласен, – ответил Торбеллино, с трудом скрывая нахлынувшую радость, хотя прекрасно знал, что настоящий погонщик получает не меньше восемьдесяти монеро за тяжелый переход через знойную пустыню.

– Эй, Саид! Саид! Чертенок!

– Я здесь, хозяин! – живо откликнулся почерневший от загара паренек, неожиданно появившийся невесть откуда под навесом.

– Саид, этот юноша – наш новый погонщик, покажи ему верблюдов покойного Мустафы, научи управляться с ними да приодень его подобающим образом, а то он в своей городской одежонке ноги протянет в первый же день пути.