Приключения Тома Сойера - [26]

Последняя соломинка переломила спину верблюда.

Глава XI Тома угрызает совесть

Около полудня городок всполошила страшная новость. Телеграф, о котором тогда никто еще и не мечтал, для этого не потребовался; известие о ней перелетало от человека к человеку, от дома к дому, от одного скопления людей к другому со скоростью лишь не намного меньшей, чем телеграфная. И разумеется, директор школы распустил ее учеников — поступи он иначе, его никто в городке не понял бы.

Говорили, что рядом с убитым найден окровавленный нож, и что кто-то признал в нем нож Мэффа Поттера. Говорили также, что один загулявшийся допоздна горожанин наткнулся часов около двух ночи на Поттера, омывавшегося в ручье, и что тот немедля удрал — поведение странное и особенно в том, что касается омовения, каковое в круг привычек Поттера никогда не входило. А еще говорили, что весь город уже обшарили в поисках «убийцы» (широкая публика справляется со скрупулезным изучением улик и вынесением приговора очень быстро), однако найти Поттера не удалось. По всем уходящим от городка дорогам разослали верховых, а шериф «выразил уверенность» в том, что преступника схватят еще до наступления ночи.

Все население городка повлеклось к кладбищу. Сердечная мука Тома ослабла и он присоединился к процессии горожан, не потому, что не желал бы — в тысячу раз сильнее — отправиться куда-нибудь еще, но потому, что Тома притягивало к этому месту его ужасное, необъяснимое очарование. Достигнув страшной цели, он ужом проскользнул сквозь толпу и увидел зловещую картину. Тому казалось, что со времени, когда он побывал здесь в последний раз, прошло целое столетие. Кто-то ущипнул его за руку, и он, обернувшись, встретился глазами с Гекльберри. Оба мигом уставились в свою сторону каждый, гадая, не заметил ли кто, как они обменялись взглядами. Однако все вокруг переговаривались, не отрывая глаз от страшного зрелища.

— Бедняга!

— Несчастный молодой человек!

— Это послужит уроком грабителям могил!

— Мэффа Поттера за такое дело повесят, коли изловят!

Таковы были замечания наиболее частые, один только священник сказал:

— То был суд Божий, ибо длань Его простерлась сюда.

К этому времени Том уже дрожал с головы до пят, поскольку взгляд его наткнулся на каменное лицо Индейца Джо. Но вдруг толпа качнулась, забурлила и редкие голоса закричали:

— Вот он! Это он! Сам сюда идет!

— Кто? Кто? — вырвалось из двух десятков глоток.

— Мэфф Поттер!

— О, встал!

— Смотрите, поворачивает! Не упустите его!

Люди, сидевшие над головой Тома на ветвях деревьев, заверили всех, что Поттер и не пытается убежать, — он лишь принял вид смущенный и озадаченный.

— Адская наглость! — заявил кто-то. — Решил прийти сюда, чтобы спокойно полюбоваться на дело своих рук, не думал, небось, что тут такая компания собралась.

Наконец, толпа расступилась, из нее вышел шериф и всем напоказ схватил Поттера за руку. Лицо бедняги осунулось, в глазах светился владевший им страх. Когда же его подвели к убитому, он весь затрясся, точно в падучей, закрыл лицо ладонями и облился слезами.

— Не делал я этого, друзья, — рыдая, произнес он, — слово чести даю, не делал.

— А кто же тебя обвиняет? — осведомился чей-то внушительный голос.

Выстрел попал в цель, Поттер отнял от лица ладони и с трогательной безнадежностью заозирался вокруг. А увидев Индейца Джо, воскликнул:

— Эх, Индеец Джо, ты же пообещал, что никогда…

— Это твой нож? — спросил шериф, тыча ему в нос орудием убийства.

Поттер, наверное, упал бы, однако чьи-то руки подхватили его и мягко опустили на землю. И он сказал:

— Мне будто голос какой твердил, что, если я не вернусь и не заберу… — он содрогнулся, потом вяло махнул рукой, словно покоряясь неизбежному, и произнес: — Расскажи им, Джо, расскажи — чего уж теперь…

Гекльберри и Том, онемев и вытаращив глаза, слушали, как бессердечный лжец спокойно излагает свои измышления. Оба ждали, что на голову его вот-вот падет с чистого неба гром Господень, и гадали только, отчего эта кара так сильно задерживается. Когда же Индеец закончил, оставшись целым и невредимым, робкий порыв нарушить данную ими клятву и спасти несчастного, введенного в заблуждение пленника, увял и уничтожился, ибо мальчики со всей ясностью поняли, что Индеец продал душу Сатане, а попытки потягаться с обладателем силы, столь необъятной, могли привести лишь к последствиям самым роковым.

— Чего же ты не сбежал? Зачем сюда-то вернулся? — спросил кто-то.

— Не мог я… не мог, братцы, — простонал Поттер. — И хотел удрать, да ноги сами сюда привели.

И он зарыдал с новой силой.

Несколько минут спустя началось официальное дознание и Индеец Джо, присягнув, с прежним спокойствием повторил свой рассказ, и мальчики, так никаких громов и не дождавшиеся, окончательно уверились в том, что Джо запродался дьяволу. В итоге, Индеец обратился для них в самое интересное и зловещее существо, какое они когда-нибудь видели, мальчики вглядывались в него, как завороженные, и оторваться не могли. Про себя они решили следить за ним по ночам, когда им будет выпадать такая возможность, — а ну как удастся хоть краем глаза увидеть его устрашающего хозяина.