Приключения Тома Сойера. Приключения Гекльберри Финна - [178]

Когда Джима поймали и он снова оказался рабом у Фелпсов, то бежать ему вместе с Геком стал помогать и Том. «Одно было верно: Том Сойер не шутя взялся за дело и собирается освобождать негра из рабства, — удивляется Гек. — Вот этого я никак не мог понять. Как же так? Мальчик из хорошей семьи, воспитанный, как будто дорожит своей репутацией, и родные у него тоже вряд ли захотят срамиться; малый с головой, не тупица; учился все-таки, не безграмотный какой-нибудь, и добрый, не назло же он это делает; и вот нате-ка — забыл и про гордость, и про самолюбие, лезет в это дело, унижается, срамит себя и родных на всю Америку! Никак я этого не мог взять в толк».

Но, в сущности, мальчики совершенно по-разному относятся к Джиму. Том освобождал свободного негра, зная, что мисс Уотсон дала ему вольную. Для Тома освобождение Джима — «веселая игра», «богатая пища для ума», но если Том играет, то Гек помогает Джиму, даже считая, что обрекает себя на муки ада.  

Тому скучна жизнь стоячего болота захолустного городка, его мечты не похожи на мечты взрослых. Но все-таки в конце концов Том остается «порядочным мальчиком». Много позже, думая о своем герое, Марк Твен писал, что Том, когда он вырастет, когда перестанет играть, будет «лгать, как лгут все». О Геке же Твен, уже будучи стариком, через двадцать лет после того как закончил этот роман, вспоминал как о самом дорогом для него герое — как о человеке, который смог сохранить свою независимость, смог не подчиниться лжи к предрассудкам, встал против всех на защиту обиженного.

Только здесь, на плоту, плывущем по бескрайной Миссисипи, убежав от американских законов и порядков, вдвоем с негром, самым беспомощным и несчастным в Америке человеком, Гек почувствовал настоящую свободу, «...нет лучше дома, чем плот, — думает Гек. — Везде кажется душно и тесно а на плоту — нет. На плоту чувствуешь себя и свободно, и легко, и удобно». Совсем другая вольница — если сравнить жизнь Гека на плоту с жизнью Тома Сойера в Санкт-Петербурге — встает со страниц романа. Это уже не только воспоминания писателя о детстве, о счастливой поре, когда можно игрой и фантазией преобразить убогую жизнь, оставаясь далеким от мира взрослых, от идеалов позолоченного века, от всего американского образа жизни, — это мечта о свободе для беззащитных и бесправных в Америке о дружбе черных и белых бедняков.

* * *

Время, когда Твен работал над романом «Приключения Гекльберри Финна», было сложным периодом в истории американского Юга. Уже после того, как в результате победы Севера в гражданской войне рабство было отменено, бывшие рабовладельцы-плантаторы пытались снова ввести его в южных штатах; они хотели снова главенствовать в стране, они создавали террористические организации, пытаясь в крови потопить борьбу черных и белых бедняков за свободу. Тогда и был создан сохранившийся до наших дней ку-клукс-клан, позорная слава которого облетела весь мир. Плантаторы линчевали негров, костры пылали по всему Югу, а победившая буржуазия Севера беззастенчиво грабила побежденные штаты и смотрела сквозь пальцы ка террор ку-клукс-клана. Бедняки же — и белые и негры— боролись за искоренение рабства и его пережитков, за то, чтобы свободы, провозглашенные конституцией, не оставались только на бумаге. «Сорок акров земли, мул и гражданские права» — таковы были их незамысловатые требования.

К концу 70-х годов народная борьба была подавлена, буржуазия Севера пошла на сговор с плантаторами, увела с Юга последние войска, — на Юге победила реакция. «Замкнутость, заскорузлость, отсутствие свежего воздуха, какая-то тюрьма для освобожденных негров — вот что такое американский юг», — писал об этом Ленин.

Американские писатели тех лет боролись с реакцией Юга различными способами. Многие писатели, такие, как А. Турже, описывали современные события. В их книгах негры после победы Севера в гражданской войне рвутся к труду, к образованию, они требуют не больше того, что им обещано законом. Но в ответ запылали костры и выросли виселицы ку-клукс-клака.

Марк Твен, как и некоторые другие писатели, боролся иными средствам: он рассказывал о недавнем прошлом.

В американской литературе в это время очень широко разрабатывалась тема Старого Юга — рабовладельческого юга до гражданской вечны. Те, кто защищал террор против освобожденных негров, рисовали в своих книгах счастливый и мирный, патриархальный рабовладельческий Юг; они создавали образы добрых плантаторов, которые по-отечески любили своих слуг и преданных, самоотверженных рабов. Раб изображался этими писателями счастливым своим рабством, плантатор — его лучшим защитником. А уж если какой-нибудь негр взбунтуется и убежит — значит, его соблазнил с пути истинного «проклятый аболиционист» (аболиционисты — это люди, боровшиеся против рабства).

В «Приключениях Гекльберри Финна» перед читателем развертывается совсем иная картина жизни Старого Юга.

Когда мисс Уотсон, хозяйка Джима, решила продать его, живого человека, разлучить с семьей, Джим убежал. Реакционный писатель пытался бы доказать, что Джим — «дикарь», «неблагодарная тварь». Марк Твен доказывает обратное. Века угнетения не смогли убить в негритянском народе живую душу; несмотря на всю невежественность и предрассудки, Джим чувствует свое право жить по-человечески. Суеверный и неграмотный (рабовладельцы прекрасно представляли себе, как опасно для рабов образование), Джим сам не понимает значения своего бунта. Веками воспитывали в рабах самоуничижение, и Джим верит, что белый человек лучше и умнее черного уже потому, что он белый.