Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки - [71]

И, присев на бревна, Петр начал оттирать с ладоней смолу.

Семен поднял голову, поймал взгляд Петра и решительно сказал:

— Отпусти меня, государь, на Белое море.

Петр посмотрел себе на руки, нахмурился и сердито спросил:

— Чем же тебе здесь худо?

Не сробев, Семен продолжал:

— Государь, помор я. Вернусь к себе, судно новое построю, пойду промышлять. Сделаю судно, как на верфи учили, всем к примеру.

Наступило молчание. Петр вспомнил все, что ему рассказывали о Семене и что он сам о нем знал. Затем спросил:

— Хочешь со мной расстаться?

Семен не ответил. И, может быть, в первый раз опустил глаза.

— Другие, — продолжал Петр, — из кожи бы вывернулись, чтобы очутиться на твоем месте, горло бы перегрызли друг другу, а ты мною пренебрегаешь... Не хорошо это, Семен!

Молодой помор продолжал стоять опустив глаза.

И понял, наконец, Петр, что не выйдет из Семена Поташова ни Щепотьева, ни Корчмина и уж, конечно, Меньшикова. А на севере он будет ему полезен.

— Будь по-твоему, — сказал Петр, — не могу тебе приказывать — в долгу у тебя.

Царь поднялся, собираясь уходить.

— Еще прошу, государь...

— Проси, проси... Какую милость хочешь получить?

— Не милость, государь, а то, что ты сам обещал.

— А что я такое обещал?

— Выплати мне жалование.

— Вот занятно! — воскликнул Петр. — Такому бессребренику деньги!.. На что тебе понадобилось жалование?

У Семена уже был готов ответ:

— Купить лесу придется, да парусины, да снастей, да железа на скобы... Судно, конечно, сам сработаю... Еще избу, верно, придется подновить...

— И жениться собираешься? — в тон ему поддакнул Петр.

— И жениться, — подтвердил Семен.

— А вдруг Дарья за тебя и не пойдет? — спросил Петр.

Он хитрил, так как по рассказу Меньшикова знал обо всем, что произошло между молодым помором и его невестой.

— За помора Дарья пойдет, — уверенно ответил Семен.

— Эх, Семен, Семен, — сокрушенно проговорил Петр, — зря ты меня сватом не позвал, когда был я на Белом море. Я, Семен, сватать умею… Хорошо это делаю!.. Я бы и тебя сейчас высватал, да ехать недосуг — не дает мне передохнуть мой августейший братец Карл.

— А то поедем, государь, — воскликнул Семен. — Я свадьбу сыграю на всю Волостку, хорошо погуляем!

Петр рассмеялся, спросил:

— А сколько тебе жалования уплатить?

— Сколько тобой положено, государь.

Петр достал мешочек с деньгами и, передавая молодому помору, приказал:

— Сочти!

Семен счел.

— Хватит? — спросил Петр.

— С избытком! — воскликнул молодой помор.

Хотя Петр и поскупился, но у Семена никогда еще не было так много денег; их должно было хватить и на свадьбу, и на первое хозяйственное обзаведение.

Петр в это время думал: «Первый раз встретил честного человека, а он от меня уходит». И сказал:

— На севере у меня много забот — буду на тебя рассчитывать, Семен.

Молодой помор утвердительно кивнул. Попрощался Семен затем и с Меньшиковым; царский любимец ему, в свою очередь, сказал:

— Не думай, что ты от меня избавился. Как стану олонецким губернатором, попадешь под мою власть. А может быть, и меня на свадьбу пригласишь? Не плохо бы это получилось — губернатор на свадьбе у помора!..

Трогательнее всего прощался Семен с Щепотьевым. Словно оба предчувствовали, что никогда больше не увидятся. Через два года под Выборгом Щепотьев с небольшим отрядом храбрецов кинулся на абордаж неприятельского судна. Судно они захватили, и подвиг этот был расценен как из ряда вон выходящий. Тело Щепотьева и остальных погибших привезли в Санкт-Питер-Бурх, где и предали земле под грохот артиллерийского залпа. Сам Петр плакал у гроба своего верного помощника.

Корчмина на Свири не было, и Семен не смог с ним попрощаться. Но и о нем у него остались самые лучшие воспоминания.

По пути на Белое море Семен завернул в Выгорецкую обитель. Андрей Денисов встретил его сдержанно. Будучи хорошо осведомленным, киновиарх знал, что никакого поручения от Меньшикова или самого Петра у господина Поташова не имеется.

— Сударь, — обратился к нему Семен, — во время прежних посещений усмотрел я в вашей келье сундучок, расписанный цветами. Не сможете ли удовлетворить мое любопытство, как оный предмет к вам попал?

Денисов охотно ответил, что сундучок, расписанный цветами, привез тот самый старец Пахомий, которому, как известно, господин Поташов способствовал бежать из Соловецкого монастыря. И он спросил, почему этот сундучок господина Поташова заинтересовал.

Семен сказал, что сундучок подарила ему невеста, «хорошо известная господину Денисову девица Дарья», а так как он собирается на ней жениться, то хотел бы получить сундучок обратно, если, конечно, у господина Денисова нет причин оставить его у себя. Не моргнув глазом, Андрей Денисов выполнил просьбу молодого помора, на чем они оба без сожалений и расстались.

Снова Семен ехал по проложенной через сузёмок дороге. Восьмиконечные кресты продолжали еще стоять, только от непогоды они потемнели. Дорогу эту прозвали «государевой», и рассказы про царя, который работал вместе с беломорскими мужиками и протащил через сузёмок фрегаты, сохранились на долгие времена.

Возвращался Семен на лошади (которую подарил будущий олонецкий губернатор), везя с собой сундучок, расписанный цветами, в платье, подаренном еще Корчминым, с жалованием, уплаченным Петром.