Приключения сассекских лучников - [2]

— А как отреагировал на послание ваш отец?

— Отмахнулся, как от дела рук какого-то сумасшедшего, но до смерти Джефферда. После нее он созвонился или списался со всеми прочими членами и впервые узнал, что точно такие же предупреждения получили и все остальные. Это его немного подбодрило, но ненадолго. Он очень упрям. Выходя из дома, он теперь всякий раз берет с собой ружье… Однако ружье — плохая защита от пущенной в спину стрелы, поэтому мы с братом по очереди приглядываем за отцом и стараемся не упускать из вида.

— Вы находитесь здесь с его ведома?

— Да, сэр. Он не возражает против частного расследования, хотя и не хочет впутывать в дело полицию.

— Но разве полиция еще не знает об убийстве? — спросил Понс.

— Да, но ей неизвестно о полученном Джеффердом предупреждении. Мой отец узнал о нем только потому, что за несколько дней до смерти Джефферда услышал от него, что тот уничтожил это послание… Мистер Понс, завтра утром я уезжаю назад в Лургашолл. Смею ли я надеяться, что вы и доктор Паркер согласитесь сопровождать меня?

— Чего именно вы ждете от нас, мистер Колвин?

— Я надеюсь, что вы сумеете придумать какой-нибудь способ накрыть Тревора Поупа прежде, чем на жизнь моего отца будет совершено покушение.

— Это не так-то просто сделать. Шесть мастиффов — так кажется вы сказали? Да еще так быстро бегает и крутит педали. А что вы скажете, Паркер?

— Давайте поедем. Хотелось бы увидеть этого человека с его собаками.

— Огромнейшее спасибо, сэр! От Лондона до нас ехать не более часа. Я заеду за вами завтра утром, в семь.

После того как наш клиент отбыл, Понс несколько мгновений сидел, разглядывая потухший камин. Наконец он повернулся в мою сторону и спросил:

— Ну, что вы можете сказать об этом, Паркер?

— Ну, ясно как день, что Колвин-старший не хочет, чтобы полиция что-нибудь разнюхала о несчастном случае, который случился двадцать лет назад, — сказал я. — А это предполагает, что речь идет не о несчастном случае. Отсюда можно сделать следующий шаг — к теории, предполагающей, что Тревор Поуп вернулся из Канады, чтобы отомстить за смерть брата.

— Образцовое умозаключение, — признал Понс. — Меня смущают только одна-две подробности, которые вы, вне сомнения, сумеете прояснить, когда для этого придет время. А пока у нас нет никаких свидетельств того, что имя Тревора Поупа связано с предупреждениями.

— Но ведь письма не случайно появились после возвращения Поупа на родину. Само содержание предупреждений указывает на него!

— Не случайно! — согласился Понс. — Однако предполагаемые жертвы получили указание готовиться не к смерти, а к наказанию. Это уже непонятно! Наказанию за что?

— Ну, за убийство Генри Поупа, за что же еще?

— Следствие коронера завершилось заключением о том, что смерть Поупа была случайной.

— Следствия дают небезупречные результаты, Понс. Кому, как не вам, знать это.

— Да, конечно, однако я имею привычку чуть-чуть сомневаться даже в самых очевидных фактах. Зачем нужно было предупреждать джентльменов, если мотив заключался в мести?

— Дело в элементарной психологической потребности мстителей, испытывающих патологическое желание известить свои жертвы о том, что их ждет наказание. А эти предупреждения, похоже, достигли цели — после того, как был убит первый из Лучников.

— Ну, не в такой степени, чтобы кто-нибудь из них обратился в полицию. Какая милая нерешительность!

— Если нужно было какое-нибудь доказательство того, что смерть Поупа была не такой, как представлялась, то вот и оно.

— В самом деле? Интересно. Боюсь, что воды эти куда темнее, чем представляется нам в настоящее время. Увидим.

После этого Понс на весь вечер углубился в изучение путеводителя по Сассексу.

На следующее утро, через час после того как мистер Колвин остановил свой автомобиль возле нашего дома, мы проехали сквозь странную, но характерную для этих мест деревеньку Лургашолл, а потом отправились вверх по склону Блэкдауна, высочайшего холма в Сассексе. Неподалеку за каменными воротами и за тисовым забором располагался каменный дом, надворные постройки спускались по склону от одного его бока.

Колвин предупредил отца телеграммой о нашем прибытии, в результате чего Джошуа Колвин ожидал нас в утренней столовой — крепкий мужчина средних лет со свирепого вида лохматыми усами и упрямыми темными глазами.

На представления своего сына он отреагировал в ворчливой и самоуверенной манере.

— Вы присоединитесь ко мне за завтраком? — спросил он.

— Чашечку чая, сэр, — попросил Понс. — Мне бы не хотелось отягощать ум перед решением этой маленькой задачи.

Колвин оделил его ровным взвешивающим взглядом.

— Садитесь, джентльмены, — предложил он. — Простите, что я буду есть. Я дожидался вашего приезда.

— Конечно же, мистер Колвин.

Мы уселись за стол с завтраком и были уже готовы приступить к нему и к чаю, если бы в комнате не появился явно только что поднявшийся из постели молодой человек, довольно расстроенный, судя по чертам тонкого лица.

— Отец… прошлой ночью я опять видел около дома Пирсона… — проговорил он и, заметив нас, остановился. — Прошу прощения.

— Входи… ты опять опоздал, — проговорил Колвин и, повернувшись к нам, добавил: — Мой сын Алистер… мистер Солар Понс, доктор Паркер. Так, значит… Пирсон. А ты уверен?