Приключения русского дебютанта - [26]
Фрэн вынула из кармана квадратик алюминиевой фольги, выдавила несколько таблеток и ловко проглотила их не запивая.
— Вот, возьми платок… — пробормотал Владимир. В глубине души он боялся, что ее слезы вызваны скромными размерами его члена, и оттого прижимал ее к себе еще крепче. — В чем дело, скажи? Что произошло?
— Я открою тебе одну тайну, — ответила Франческа, пряча лицо среди перепачканных «огурцов» на его рубахе. — Только ты никому не должен об этом рассказывать. Обещаешь? — Он обещал. — Тайна заключается в том… Но тебе, наверное, все уже и так ясно. Я боялась, что ты догадаешься, когда я трендела об этих пылесосах в Музее Уитни…
Встревоженному Владимиру было не до фривольных подтекстов.
— Прошу тебя. Что за тайна?
— Тайна в том, что на самом деле я не очень умная.
— Да ты самая умная женщина из всех, кого я знаю! — воскликнул Владимир.
— Нет, — возразила она. — А в некоторых отношениях мне даже хуже, чем тебе. По крайней мере, у тебя нет каких-либо ощутимых амбиций. Я же — типичный продукт Филдстонского колледжа и Колумбийского университета, на которые родители не пожалели двухсот тысяч долларов. Даже мой отец называет меня дурой. Мать поддержала бы его, если б сама не была идиоткой. Это проклятие женской линии рода Руокко.
— Твой отец не может так говорить. — Фрагмент об отсутствии собственных амбиций Владимир без колебаний опустил. — Посмотри на себя, ты еще университет не закончила, а у тебя уже столько друзей среди молодых ученых. И они тебя очень высоко ценят.
— Одно дело общаться с интеллектуалами, Владимир, или даже превышать средний уровень. Хотя, entre nous[12], то, что в наше время считается средним уровнем, — это просто кошмар. Как бы я хотела иметь такие же блестящие мозги, как у моего отца! Знаешь, чем он занимается в Городском колледже?
— Преподает историю, — с бойкостью отличника ответил Владимир. — Он профессор истории.
— Да нет, все намного глубже. Он разрабатывает совершенно новое направление. Создает новое направление, сказала бы я. Оно называется теория юмора. Это не просто блестяще, это совершенно уникально! И в его распоряжении два миллиона нью-йоркских евреев. Самый подходящий народ, ваши ребята одновременно веселые и печальные. А я? Чем я занимаюсь? Атакую Хемингуэя и Дос Пассоса с феминистских позиций. Это все равно что охотиться на коров. Во мне нет оригинальности, Владимир. В двадцать лет я уже ни на что не способна. Даже у тебя, похоже, несмотря на беспорядочную интеллектуальную жизнь, больше мыслей в голове.
— Нет, нет! Ничего подобного! Нет у меня никаких мыслей. Но ты… ты…
И в течение получаса Владимир утешал ее, пустив в ход все средства: горбился из уважения к ее склонности к низкорослым мужчинам, усиливал акцент, чтобы казаться совсем уж иностранцем. Продвигался он медленно, тем более что в Средне-Западном колледже Владимир питался исключительно посконным марксизмом, а в распоряжении Фрэн был кокетливый постмодернизм, который не утратит первенства еще лет шесть. Но в конце концов она улыбнулась сквозь горькие причитания и рассеянно поцеловала его руку, и он подумал: «Я посвящу себя ей, заботам о ее благополучии, о том, чтобы она продолжила учебу и осуществила свои мечты. Вот в чем моя миссия. Моя ощутимая амбиция, как она выражается. Я буду жить только ради нее».
Увы, он лгал себе. Ход его мыслей был далеко не столь благороден. Иммигрант, русский, точнее, «вонючий русский медведь», он уже делал выводы: любовь сама по себе штука замечательная, и гормональная, и способная порою ошарашить удивительной новостью — оказывается, он, Владимир Гиршкин, не совсем одинок на этом свете. Но любовь еще и шанс выкрасть что-нибудь туземное, вытянуть какое-нибудь тайное знание из ничего не подозревающей американки, такой, как эта девушка, в чье ухо, похожее на кочешок цветной капусты, он сейчас тычется носом.
Вероятно, Владимир не так уж сильно отличался от своих родителей. Для них стать американцами означало прибрать к рукам разливанное море здешнего богатства, — несомненно, рискованная затея, однако не столь сложная и уникальная, как незаметное похищение тела, задуманное Владимиром. Ибо в действительности его целью — отдавал он себе в этом отчет или нет — было стать Франческой Руокко, урожденной манхэттенкой. В этом состояла его ощутимая амбиция. Обеспеченные американцы, вроде Фрэнни и учеников прогрессивного Средне-Западного колледжа, могли позволить себе роскошь искать свое место в жизни, лениво листая бесконечный каталог общественных тенденций и интеллектуальной моды. Но Владимир Гиршкин не мог больше попусту тратить время. Ему исполнилось двадцать пять. Ассимилироваться или сваливать — иного выбора у него не было.
Трогательные знаки внимания, которые обрушил на нее Владимир, очевидно, смутили Фрэн. Она мягко отодвинула его лицо от своего уха и предложила:
— Пойдем выпьем.
— Да-да, пойдем, — согласился Владимир.
Они взяли такси до центра и в саке-баре в Ист-Виллидже одолели полбутыли саке, закусив порцией маринованных кальмаров размером с гулькин нос. И запросили с них за этот маленький каприз U.S. $ 50, осознал Владимир, когда пьяный шум в ушах немного стих. Получалось, что за день он истратил (считая кубинскую рубашку и пролетарские штаны) двести долларов с мелочью — на эти деньги он обычно существовал две недели. Ох, что скажет Хала-Хала. Конура в Алфабет-сити. Полки с дешевыми пряностями, постоянно падающие с крючков. Бездонные банки интимного геля «для всей семьи». Дожидается ли она его на пропотевшей кушетке со смазанной гелем дирижерской палочкой? И не пора ли отправляться домой?
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.
Новый роман Гари Штейнгарта, автора нашумевших «Приключений русского дебютанта» и «Абсурдистана». Ленни Абрамов, герой «Супергрустной истории настоящей любви», родился не в том месте и не в то время. Его трогательная привычка вести дневник, которому он доверяет самые сокровенные мысли, и не менее трогательная влюбленность в кореянку Юнис Пак были бы уместны несколько веков назад. Впрочем, таким людям, как Ленни, нелегко в любые времена.В «Супергрустной истории» читатель найдет сатиру и романтику, глубокий психологизм и апокалиптические мотивы.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.