Приключения послушного Владика - [21]
— А я все жду, да жду, — бойкой скороговоркой сказала она, — да все в окошко поглядываю. Вот и проглядела, одним-то глазом.
Тетя Нина обняла ее, быстро спросила:
— Ваня как?
— Слава богу. Ждет. Побрился.
Тетя Нина взбежала по ступенькам и скрылась за дверью. Даже про Владика ничего не сказала. Положение поправила Наташа:
— Баба Катя, а это — Владик. К нам приехал. Посмотри, какой он красивый.
Владик смутился. Он нередко слышал про себя: умник, прилежный, послушный. Но чтоб девчонка красивым его назвала…
Поддакивать внучке бабушка не стала. Зато рост нежданного дорогого гостя умилил ее:
— А какой был махонький! Вот на эти самые ступеньки руками помогал себе взбираться.
— А здесь, гляди, родинка у него, — чуть не касаясь пальцем щеки Владика, сообщила Наташа.
Егорка поморщился:
— Указку возьми — это у него глаз, это рот! — И он поднялся на крыльцо. — Идем, с отцом поздороваешься.
Иван Петрович лежал на кровати. Лицо и руки у него были очень худые. Но Владик не худобе поразился, а тому, что не увидел черных, густых усов. А вот глазам Ивана Петровича не удивиться было трудно — они смотрели весело и зорко.
— Ну и ну! — смешно оттопырив губы, протянул Иван Петрович. — Парень-то — Добрыня Никитич! В перспективе, понятное дело.
Нина Михайловна, сидевшая тут же на кровати, добавила:
— И заметь, Ваня: сплошной отличник. Питается, в основном, клубникой, рисовой кашей и книжками. Это и тебя, Егорка, касается: «Детей капитана Гранта» Владик за два дня проглотил.
— Вот такущую? — не поверил Егорка. — Страниц на шестьсот?
— Шестьсот семьдесят одна, — уточнил Владик.
— Нет-нет! — Егорка отчаянно замахал руками. — Клубнику глотать — пожалуйста! А «Детей капитана» не хочу.
Шутка в этом доме, как видно, была в большом ходу. Смеялась тетя Нина. И лежавший Иван Петрович в улыбке показал весь ряд белых зубов. А пышные банты на тугих косах развеселившейся Наташи порхали, как бабочки.
И Владику вдруг почудилось: дядя Ваня сейчас встанет и пойдет по комнате.
Голосование
Как знать, возможно, Нина Михайловна и не вспомнила бы о своем обещании приготовить шоколадную колбаску с орехами, но об этом помнила Наташа. Передник с кружевами и кармашками, который она надела на васильковое платье, видимо, очень нравился ей. Готовили колбаску на кухне, но все же Наташа несколько раз появилась в комнате, где четверо ребят сидели возле кровати Ивана Петровича.
В очередной раз забежав в комнату, она сказала:
— Мальчики! Нужна рабочая сила.
Но поскольку ни брат, ни длинный Сережка, ни даже Владик, занятые разговором, и головы не повернули, то на призыв молодой хозяйки откликнулся лишь Толик.
В дверях Наташа чуть задержалась: может, и Владик все же проявит интерес к кулинарным делам? Нет, разговором увлекся…
Вся обязанность «рабочей силы» состояла в том, чтобы помолоть на ручной мельнице орехи. Ну и работа — три минуты покрутить ручку жестяной мельницы, похожей на мясорубку! Это мясо крутить — мужская работа. Какие-нибудь жилы попадутся — такую силу приложить надо, что стол от пола отрывается. А тут и кошка могла бы покрутить, если научить ее.
Но Толика нисколько не смущало, что ему поручена такая несерьезная работа.
Покончив с орехами, он отвернул мельницу и, хотя Наташа не просила об этом, разобрал на части, вычистил все и снова собрал.
— А что еще делать? — Толик несмело улыбнулся.
— Спасибо. Сейчас ты мне пока не нужен… Но можешь посидеть здесь, — разрешила молодая хозяйка. — Посиди.
— Наташ, ты ведешь себя как наследная принцесса, — сказала тетя Нина. — Может, Толику к ребятам хочется пойти.
— Но мне надо что-то спросить у него. Садись, Толик.
Распоряжения «наследной принцессы» для Толика, как видно, не были в тягость. Он охотно оседлал трехногую табуретку.
— Спросить хотела? О чем?
— У меня руки в муке, — сказала Наташа. — Подвяжи, пожалуйста, на спине косу.
Тут Толик растерялся:
— Как ее подвязать?
— Ну, конечно, не морским узлом! Просто подвяжи, чтобы не мешала.
На это нехитрое дело Толику понадобилась целая минута.
— Бантиком завязываешь? — не поворачивая головы, поинтересовалась Наташа.
— Готово, — довольный, что она не видит, как он покраснел, сказал Толик. А что, разве он виноват? Те, у кого рыжие волосы, быстрее краснеют. — Так о чем хотела спросить?
— Я? Спросить?.. Не помню. Ах, да. Тебя Витька когда в последний раз колотил?
Толику сразу расхотелось сидеть на кухне, он с тоской посмотрел на дверь.
— Серьезно тебя спрашиваю, — сказала Наташа. — Надо что-то делать. Может, в милицию…
— Да ну, — дернул плечом Толик. — Я к ребятам пойду…
Из кухни уже давно ароматными волнами наплывали вкусные запахи, но только к вечеру, когда скрывшееся за яблонями солнце перестало золотить кружевную занавеску окна, Нина Михайловна объявила, что угощение готово. Накрыв белую скатерть стола прозрачной пленкой, она добавила:
— Но сначала макароны с котлетами съедите, а потом и колбаски получите. Ничего не поделаешь — ужин подоспел.
— Мам… — Егорка почесал в затылке. — А ты дай пока по маленькому кусочку. А то после ужина она такой вкусной не будет.
— Кто же так делает?
— Ты сделай.
— Странный человек. Вань, — Нина Михайловна обернулась к мужу, — скажи ты ему.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.