Приключения послушного Владика - [19]
— Я вижу, тебе на верхнюю полку хочется? — спросила тетя Нина.
Как она догадалась? Владик обрадованно кивнул.
— А не загремишь оттуда?
— Я же не маленький!
— И я так думаю. Если хочешь, залезай сейчас на верхотуру. Посмотришь пока, а то скоро стемнеет.
И правда, даль уже помутилась, а когда к полотну дороги близко подступала стена леса, то в уютной комнатке купе становилось почти темно, и Владика, который наволновался за день, тянуло ко сну.
Тетя Нина, хотя и согласилась с Владиком, что он не маленький, все же с обеих сторон далеко под матрац подсунула широкую простыню.
— Видишь, какое гнездышко получилось. Закрывай глаза, хороший сон желаю тебе увидеть. Завтра будем дома.
«Драться умеешь?»
И ночью ехали, и утром ехали. И днем быстрой зеленой змейкой поезд мчался мимо рощ и лугов, громыхая на мостах, пересекал реки, бежал вдоль бесконечных, как море, желтых полей пшеницы, на которых черными жуками уже ползали первые комбайны.
В три часа тетя Нина сказала, что пора собираться.
— У нас не столица, поезд стоит всего две минуты.
Действительно, не столица. Вокзал, если его можно назвать таким громким именем, был совсем небольшой, голубенький, и величавые серебристые тополя, стоявшие под солнцем, смотрели на него со своего великаньего роста, как на ребенка.
Впрочем, не вокзал интересовал Владика, проворно соскочившего с высокой подножки на землю. Он смотрел в сторону передних вагонов. Туда же смотрела и тетя Нина.
— Ну, где там мой отряд? — не без волнения сказала она.
Желающих выходить на этой маленькой станции почти не было, и потому в следующую минуту тетя Нина воскликнула:
— Конечно, у второго вагона стоят! Идем! У Наташи глаза на мокром месте. Даром что рыбачка.
Владик взял свою сумку, еще и тяжелый портфель тети Нины подхватил, но та вдруг замахала рукой, счастливо засмеялась:
— Бегут, бегут! Стой… Впереди-то, видишь, в футболке — Егорка!
Тетя Нина не ошиблась, сказав про отряд. Следом за сыном бежали еще двое мальчишек, и рядом, нисколько не отставая, неслась девчонка в ярком васильковом платье. Только косы метались по сторонам.
— Егоркины друзья — Толик и Сережа, — пояснила тетя Нина. — А Наташа-то молодец! Что значит девочка, цветов нарвала.
Подбежал Егорка, обнял мать. Раз пять поцеловала его тетя Нина, может, и еще поцеловала бы — до того рада была встрече, но Егорку уже отталкивала Наташа. Наконец дорвалась. Она буквально повисла на матери. Точно: глаза у нее были на мокром месте, по щекам отважной рыбачки текли слезы.
— Здравствуйте, тетя Нина! — разом сказали Толик и Сережа.
Егорка тем временем с интересом оглядывал крепенького, опрятно одетого мальчишку. Вроде вместе приехали. Значит, это…
— Ты — кто? — спросил Егорка.
— Владика не признал! — улыбнулась тетя Нина. — Знакомьтесь!
Егорка больно стиснул пальцы Владика.
— Бег, прыжки, борьба, шахматы?
— Чего? — не понял Владик. — A-а, каким видом спорта занимаюсь? И бегаю, и прыгаю. В футбол играю.
— Подходяще, — сказал Егорка.
Пока происходил этот короткий разговор, пока знакомились с Владиком Толик и Сережа, Наташа успела отдать матери цветы, вытерла слезы, а косу с пышным белым бантом, длинную, туго заплетенную, искрившуюся на солнце красивую косу, она легким движением руки переместила со спины на грудь.
— Очень рада, — чуть-чуть присела Наташа и протянула гостю мягкую белую ладошку.
Возможно, Владик и обратил бы внимание на красивую Наташину косу с белым бантом, но он посмотрел на ее шелковый пионерский галстук — будто на торжественный сбор дружины явилась — и вдруг подумал: «А почему они все в галстуках? Сейчас же каникулы…»
До поселка ходил автобус. Но ждать его не стали: велик ли путь, два километра!
— Соскучилась, будто год не была дома! — сказала тетя Нина и сняла туфли. — Хорошо-то как! Земля теплая.
И Наташа с удовольствием бы пошлепала босиком, но ей не хотелось снимать свои красные босоножки. Всего третий раз надела.
Владик шел налегке. Его сумку нес Егор. Встречавшие отобрали вещи и у тети Нины. Она шла, размахивая туфлями, с удовольствием нюхала Наташин букет цветов, спрашивала о доме, улыбалась. Владику было немножко обидно, что она уже не смотрит на него, не разговаривает. То ли дело в вагоне: говорила только с ним, шутила, заботилась — то чаю предложит, то пирожок. И тетя Нина словно услышала его мысли.
— Владик, Владик! — обернулась она к нему. — А вон и озеро показалось. Видишь голубое какое? Искрится.
Справа, за березовой рощей, открывался широкий синий простор воды.
— Красиво, — сказал Владик. — Как Черное море.
— А ты помнишь это озеро? — спросила тетя Нина. — Боже мой! Егорка, да он совершенно ничего не помнит!
— Почему, — возразил Владик. — Я вас помню. И шоколадные колбаски помню. Вкусные.
— Как-нибудь сделаю, — пообещала тетя Нина.
— Вчера щит повалили, — поглядев на озеро, сумрачно проговорил Егорка. — Злые, как хунта.
— Все воюете?.. Вот какой он у меня воин, — снова обернулась тетя Нина к Владику. — Отдыхать бы спокойно, на то и каникулы, а они воюют.
Владик не совсем понял: осуждает она ребят или, наоборот, гордится. Пожалуй, все-таки гордится.
— А что это за щит? — спросил Владик.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.