Приключения наследницы - [57]

Поручик открыл глаза.

– Ваше сиятельство, – прошептал он, с усилием улыбаясь, – чтобы ощутить вашу заботу, я готов опять получить по голове...

– Вы все шутите, поручик, – с упреком заметила я, поднимаясь с колен.

Я вовсе не собиралась давать ему повод думать, будто меня привели к нему какие-то иные чувства, кроме обычного человеческого сострадания.

– Как вы оказались здесь, Владимир Андреевич? – между тем спрашивал его Мамонов, помогая подняться.

Джим подскочил, чтобы тоже поддержать Зимина.

Поручик обвел взглядом наши встревоженные лица.

– Послушайте, – вдруг вскричал он, – а где же Ромодановский?

– Не знаю, – сказала я, точно отсутствие Кирилла можно было поставить мне в вину.

– А вдруг и с ним что-то случилось? – сказал Зимин, и я поняла, что у него появился подозреваемый – Кирилл Ромодановский.

В самом деле, неужели он мог не слышать шума, который подняли мы, даже если он не услышал моих криков?

Мы всей гурьбой отправились в комнату Кирилла.

Теперь у каждого из нас в руках были свечи, и нам хватало света, чтобы все разглядеть: Кирилл лежал в постели как ни в чем не бывало, на правом боку, накрытый до подбородка одеялом. Окно в его комнате было распахнуто настежь, несмотря на холод, царящий снаружи.

– Кто-то через него выпрыгнул, – заметил Джим.

Первым опомнился Мамонов. Он отодвинул нас в сторону, подошел к кровати и откинул одеяло. Я услышала его короткий вскрик, а затем он слегка отодвинулся, чтобы и все остальные могли видеть: Ромодановский лежал на боку и в спине его торчал кинжал! На белой ночной рубахе расплылось кровавое пятно.

– Погодите, – решительно сказал Веллингтон и подошел поближе. – Кажется, он жив. Минуточку, я схожу за своим саквояжем. Ничего не трогайте.

Он быстро вернулся и опять, как в случае с Сашкой, попытался от меня избавиться.

– Прошу вас, Анна, это зрелище не для женских глаз. Аксинья, уведите госпожу.

Еще чего! Хватит командовать в моем доме!

– Не обращайте на меня внимания, Джим, – проговорила я спокойно. – Занимайтесь своим делом.

Аксинья, отступившая было в сторону, чтобы пропустить меня к двери и следовать за мной, опять придвинулась.

– Хозяин! Хозяин!

Мимо нас протиснулся Орест, но Мамонов строго сказал ему:

– Отойди! С ним занимается врач!

Орест присел у двери на корточки и стал раскачиваться из стороны в сторону, что-то бормоча.

К сожалению, мужчины так плотно обступили Кирилла, что мне почти ничего не было видно. Я только заметила, что Джим достал какой-то пузырек, капнул из него жидкость на белую тряпицу и осторожно вынул кинжал.

– Слава Господу, ничего серьезного, – услышала я и почувствовала, как к горлу у меня подкатывает тошнота.

Пожалуй, лучше мне и в самом деле уйти. Положенное время я выдержала, Джима не послушалась, настояла на своем, а теперь смогу и удалиться.

Бормотания Ореста, когда я стала осторожно протискиваться мимо него, делались все громче. Так что он едва ли не рыдал.

– Уведите его отсюда! – прикрикнул Джим, не отрываясь от своего дела.

– Пойдем, голубчик, – мягко сказала я, тронутая этим непритворным выражением горя, – твой хозяин ранен, но, говорят, легко. Сейчас господин Веллингтон его перевяжет, и ты сможешь вернуться к нему.

Странный у него все-таки слуга! Я посмотрела на темное, почти черное лицо – в полумраке как-то зловеще посверкивали белки его глаз.

Потом я обратилась к Аксинье:

– Отведи Ореста в кухню. Напои молоком, что ли. Мне тоже принеси молока с медом, – сказала я Аксинье, – а то, пожалуй, теперь и не засну.

Орест стоял рядом и ничего не говорил.

– Егоровна у нас травница, – заметила как бы между прочим служанка, скорее для него. – Она любые раны лечит так, что и следа почти не остается. Пойдем, миленький, дам тебе молока.

Так же молча тот отправился за Аксиньей.

– Ну, сегодня пусть проявит себя Джим, – пробормотала я сама себе, – он ведь считает себя врачом, а завтра посмотрим на самочувствие Кирилла... Однако кто же это покушался на его жизнь?

– Какой-то этот Орест страшный, – поделилась впечатлением вернувшаяся с молоком Аксинья. – Я к нему по-хорошему, а он только глазами сверкает! Хоть бы спасибо сказал!

Уже присев на кровать, я встрепенулась:

– Надо посмотреть, закрыты ли двери дома на засов?

Если мне приходила в голову какая-то мысль, я тут же спешила ее проверить, хотя могла бы и послать Аксинью. Впрочем, она поспешила следом за мной, и в коридоре почти тотчас же мы столкнулись нос к носу с Мамоновым.

– Что это, ваше сиятельство, нынешней ночью вам не спится?

– Да вот подумала, закрыли нынче входные двери на засов или нет? – смущаясь, призналась я. Мне вовсе не хотелось, чтобы исправник заподозрил меня в неправедных поступках.

– Ага, значит, и вам это пришло в голову, – оживился он. – Так вот, двери закрыты на засов, а это значит, что...

– Убийца до сих пор находится в доме! – выпалила я. – Постойте, но кто-то же выпрыгнул в окно!

– Никто не выпрыгнул. Кто-то лишь сделал вид, а снег под окном даже не примят.

– Но тогда как он проскользнул мимо нас?

– Сие есть тайна, каковую утренний свет непременно осветит, – философски заметил Мамонов.

Мне оставалось лишь вернуться к себе. Причем Иван Георгиевич сопровождал меня до самой комнаты.