Приключения капитана Шпарина - [25]

- Выход из лабиринта виден сверху.

- Туда ещё надо забраться, на этот верх. Пропуск у тебя есть?

- Пропуск мой новый статус. Я капитан Вооруженных Сил Соединенного Губернаторства. Департамент Тайных Операций. Элита.

Шпарин усмехнулся, передавая экстрасенсу вино.

- На! Возвращаю с условием. За тобой рассказ. Не верю, что после неудачного побега ты оставил попытки найти выход. Давай, делись информацией. Два года достаточно большой срок, чтобы понять суть происходящего.

- Я знаю, что ты хочешь услышать. Кто в доме хозяин, кто заправляет этим сумасшествием? Что это за "Холм", постоянно всплывающий в разговорах, при упоминании которого Древака со своими подданными кривятся и морщатся, как при геморрое.

- В самую точку. Ну и...

- Моя версия такая: "Холм" - некий Научный Центр, где пытаются интенсивно экспериментировать с пространством. Он где-то тут, недалече. Я даже расшифровал аббревиатуру, не берусь утверждать на все сто, но в моём переводе это звучит как "Хроно-оптический линейный модулятор".

- Пресловутая машина времени? Плохо верится.

- Но ты здесь?

- Вообще-то здесь, - неохотно согласился Шпарин и посмотрел через проем двери во тьму разгромленной лаборатории.

- Возятся у себя во времени, иногда прорываются в чужие эпохи и тогда попутно прихватывают всё, что попадется под руку. По-моему, эти посещения носят случайный, плохо управляемый характер. Как они это делают, какие технологии задействованы, не понимаю и не знаю. Судя по постоянным сбоям и частым авариям технологии совершенно сырые. Определённо сырые, как инженер говорю, но работают.

- Видел я этот Центр и кое-что ещё, - сказал Шпарин, вспоминая фантасмагорическое зрелище за озером, двух Супоневых и жёлтую папку в кабинете помначштаба. - Теперь ясно зачем существует Охранный Отряд и База. Буфер между гостями и настоящим. Приёмная зона. Зона, где фильтруют попавшее в сети. Полезное оставляем, ненужное в печку. Человеческая жизнь ничего не стоит. Они плохо кончат.

- А мне по большому счету и сейчас хорошо.

- Кормят, поят, тепло, светло и мухи не жужжат. Иногда, правда, что-то стучит по башке, глазёнки вылазят на пузо, но это детали. Зато никто не запрещает жрать водяру. А среднерусская действительность? До озноба во внутренностях! А щемящая причастность к бескрайними родными просторам, полям и лесам? Сдался?

- Лесов тут тоже хватает. И как бы самых ни на есть среднерусских, - насмешливо сказал экстрасенс. - И все говорят по-русски, и имена наши. Подобный мир.

- Возможно ли такое? И ещё нелепица. Нескладушка, - угрюмо сказал Шпарин. - Древака - командир Охранного Отряда и тут же полковник Департамента Тайных Операций.

Экстрасенс с жалостью посмотрел на Шпарина, поднял руки и быстро, сближая, подвигал прямыми ладонями.

- Есть у меня одна мыслишка на сей счет, не решаюсь сказать... До сих пор не понял? Фрагментарно меняется реальность. Что-то у них на этом "Холме" идет не так. Вот тут Древака командир Охранного отряда, а тут полковник ДТО. Сложение-наложение и необъяснимые, невообразимые сопутствующие явления и эффекты. Подумай над этим!

- Можно сколько угодно упражняться в создании околонаучных теорий, но мы и на шаг не приблизимся к разгадке. А этот рыжий туман?

- При изменении несущей частоты сигнала, думается мне, воздушная среда меняет цвет.

- Но скажи честно, как ты это делаешь? - спросил Шпарин. - Помнится в ДК турбинного завода на такие трюки ты способен не был. Передвинуть стакан с водой, отыскать в зале с помощью подсадного какой-нибудь предмет, распилить женщину в ящике, это я понимаю. Но битьё стёкол и сдёргивание штанов - высший класс. Как?

Аварийные светильники, сочувственно подмигнув, погасли. Раздался звук бьющегося стекла. Далее события, о которых Шпарин вспоминал только с использованием нехороших слов и внутренней дрожью, приобрели совершенно невероятный характер, даже в контексте виденного за двое суток. Стены комнаты осветились, завибрировали, заволновались, скривились, воздух зашипел и, вскипая, пошел слоями. Фигура Миазмова обозначилась оранжевым цветом, вспыхнула и стала прозрачной.

- Светопреставление не закончилось, продолжение следует. Готовься к новым чудесам и потрясениям, - пробормотал экстрасенс, теряя очертания. Его тело дрогнуло, поблекло и исчезло.

- Фильм ужасов, - с тоской сказал Шпарин. - Кончайте дурить, гады!

"Всё! Сейчас умру! - ужаснулся Шпарин, разглядывая прозрачные руки. - Вот твари, что удумали - решили меня растворить как кусок рафинада. Разложат на атомы и поминай как звали. Никто и не вспомнит... Кроме, пожалуй, Светки, Маринки, Светланы Андреевны. Ну Милка Звирник. Может Татьяна вспомнит, Бушина, - целый год любовь крутили. Чуть не женился. Или из последних подруг... Анна из турагенства. А из мужиков кто? Кому денег одолжил - обрадуются. А из настоящих? Кое-кто вспомнит... Эх, завещание не написал. Нужно было в детский дом какой всё завещать...".

Неиспытанная раньше боль раздирала тело, каждая клеточка молила о пощаде, просила не дать потерять себя, не соскользнуть с той грани, где ломается, стирается и выворачивается представление о бытие. Мутные оранжевые волны заполнили помещение светящимся туманом. Туман сожрал окружающие предметы, разверзлась бездна, сознание Шпарина растеклось густой сверкающей жижей, померцало, померцало, разлетелось брызгами и медленно потухло.