Приключения капитана Кузнецова - [33]

Когда Ваня ушел за мороженым, серые глаза майора стали вдруг какими-то бездонными, и он так посмотрел на меня, что захватило дыхание. Даже душно стало и как-то страшновато. Но пришел Иван, и опять стало легко. Наверное, мне просто почудилось, и я, дурочка, подумала бог знает что А в общем, парень хороший.

Вторник, 14 мая. Сегодня опять ходили в кино. Федор познакомил нас со своей подругой — Розалиной. Красивая, просто позавидуешь. Особенно лицо, с небольшим прямым носом и правильными чертами. И руки. Только сразу же насторожило ее высокомерие. В каждой нотке ее голоса, в каждом движении нарочито подчеркивается превосходство… И не пойму, в чем она его видит: в красоте или в положении кандидата технических наук. Ведь мне до кандидата еще далеко.

А вот Федор — молодец. И хоть я, кажется, люблю своего Кузнечика, но не могу сказать, что у него есть все, что я хотела бы видеть у мужчины, у будущего своего мужа. У него… ой, как не достает жизнерадостности, оптимизма, задора. Чересчур серьезный. Иногда кажется просто скучным. Целует и то слишком серьезно. А рядом с Федором легко и весело. Даже у моего Кузнечика исчезает медвежья угловатость.

Слов нет, у Ивана хорошее сердце; твердость характера и упрямство в достижении своей цели придают благородство. Но для нас, для женщин, выходит, этого мало. Нас еще надо уметь развлечь.

А Розалина! Наверно — просто воображалка и больше ничего. Жалко Ивана, а то я так бы ее проучила, что не стала бы больше строить из себя высокородную дамочку. Подумаешь, красавица!..

Сегодня Федор опять глядел на меня так, что в душе застыло. Так могут смотреть только любя или ненавидя. Но ненавидеть он меня не может. Не за что. А если любовь, тогда что?!. Ой… Не знаю… Не знаю!.. Лучше об этом не думать…

Суббота, 25 мая. В конце рабочего дня у подъезда института встретил Федор. Я удивилась, что он один, но где-то в глубине души, кажется, была довольна.

— Сегодня в кино не пойдем, — сказал он. — Кузнецов в полете и опоздает. Хочу просить вас к себе на новоселье. Я получил комнату.

— Я буду одна?

Нет, почему же? Лина тоже придет. А после девяти — Иван Иванович.

— Хорошо, — согласилась я, — только сперва зайду переоденусь.

Он терпеливо ждал у ворот, пока я подгладила платье, поправила прическу. Хотелось щегольнуть перед Розалиной. Пусть немного поубавит свою гордость.

Небольшая продолговатая комната Федора убрана по- мужски, и ни один предмет не говорил о том, что в этой комнате бывала женщина, если не считать букета ярких лесных цветов, наполнявших комнату ароматом тайги. Он стоял на небольшом столе в банке от баклажанной икры.

В домашней обстановке Федор показался каким-то застенчивым и даже суховатым. Я объяснила это чувством неловкости перед женщиной из-за убранства комнаты и старалась не присматриваться к обстановке.

— Вы удивляетесь, откуда букет? А правда же хорош? — вдруг оживился он. — Я люблю лесные цветы, только этот букет попал ко мне случайно. Садитесь вот здесь. Телевизор я только вчера купил и вожусь с ним как дама с обновкой. «Рекорд» мне, правда, не нравится, но «Рубинов» в продаже нет. Народ стал настолько зажиточным, что дорогую вещь купить стало не легко. И за этим пришлось постоять в очереди часа полтора.

— Так кто же подарил вам букет? — спросила я просто для разговора, думая, почему же не приходит Розалина.

— Представьте себе — сам не пойму. Ребятишки или их учительница, не знаю. Пришли ко мне утром два постреленка: рыжий один, вроде меня, а другой с черными, как терн, глазенками. Так, лег по одиннадцать им. Стоят у двери штаба, командира спрашивают. Я вышел, а у них смелость, видно, вся израсходована — стоят и молчат. Потом рыжий осмелился.

— Товарищ майор! — говорит. — Вчера в вагоне один ваш летчик хотел у нас букет купить. Больно нужен, говорил. Для невесты. Пятьдесят рублей давал. А мы не продали, потому — учительнице цветы везли. А как Анна Яковлевна про летчика узнала и как он нам про саранку рассказывал, послала отдать этот букет летчику. Так вы передайте, пожалуйста!

— А как фамилия летчика? — спрашиваю.

— Не знаю, — отвечает.

— А по званию кто?

— Да в вагоне свет был плохой, не разглядели, сколько звездочек на погонах. Я видел будто по четыре, а Сашка говорит — по три.

— Ну что же, — говорю, — букет оставьте, хозяина найду. Только пятидесяти рублей сейчас у меня нет.

А нам и не надо. Мы так, — ответил черномазый, и ребята ушли.

Вечером рассказал пилотам — смеются, а претензий на букет никто не предъявляет. Так и принес домой.

На экране телевизора зарябило море, потом вышла симпатичная девушка и объявила, что будут показывать картину «Старик Хотта-быч». Поплыли титры, зазвучала увертюра. Но у меня перед глазами все стояли два мальчика с букетом.

Тут я почувствовала прикосновение щеки к моему плечу и только сейчас заметила, что Федор подсел ко мне вплотную. Почувствовав неловкость, попросила включить свет.

— Не хотите смотреть «Хоттабыча»?.. Согласен. В кино лучше, — заспешил скороговоркой хозяин, включая свет. — Тогда давайте выпьем по бокалу шампанского.

— Нет, подождем Лину. Да и Иван, наверное, скоро придет?