Приключения Гука - [20]

У ОСТРОВА ФАЯЛ

Так Гук очутился в водах острова Фаял. Остров лежит в стороне от оживлённых морских дорог, которые перекрещиваются в районе Азорских островов, сходясь из Лондона и Нью-Йорка, Гибралтара и Южной Америки.

В водах Фаяла рыбаки ставили такие же сетки, как и около острова Сан-Мигуэля. Но однажды Гук увязался в открытый океан за большими лодками, которые шли вдаль от обычных рыболовных районов.

Ничего не подозревающий Гук плыл рядом с лодкой, с интересом разглядывая сидевших в ней людей. Их было немного – человек пять, – и в лодке, кроме людей, виднелись какие-то большие бухты канатов и связанные вместе по нескольку штук поплавки от сетей. Внимание Гука привлёк высокий мускулистый моряк, стоявший на носу лодки и размахивающий каким-то длинным предметом, к которому была привязана тонкая, но, видимо, крепкая веревка. С интересом разглядывал этого человека Гук, стараясь понять смысл его движений. Он попробовал было даже заговорить с ним, послав ему интернациональный дельфиний сигнал: «Кто ты, друг? И нужна ли тебе моя помощь?» (уроки мудрой Керри крепко запомнились ему), но не получил никакого ответа. И вдруг Гук скорее почувствовал, чем осознал, что длинное копьё летит прямо в него. Этого он никак не ожидал. Все разумные существа в море, прежде чем подойти друг к другу, обмениваются сигналами. Здесь сигналов не было. Неизвестное животное (Гук подумал сначала, что это было что-то живое) стремительно неслось в воздухе наперерез Гуку, и он не мог ни увернуться, ни замедлить движение. Инстинктивно избегая столкновения, Гук рванулся вперёд и в немыслимом пируэте ушёл под поверхность воды.

В то же мгновение он услышал звонкий удар чего-то тяжёлого и почувствовал острую боль в спине.

– Не видать нам сегодня хорошей охоты! – проворчал Санчес, с сожалением провожая взглядом медленно погружающегося в глубину раненого дельфина. – Зря ты, Родригес, ударил его. Чем он тебе помешал?

– Захотелось попробовать, остёр ли гарпун! Ведь сам меня прошлый раз отругал, когда лезвие гарпуна оказалось чуть тупым. Помнишь историю с Моби Диком? – живо отозвался стоящий на носу лодки Родригес.

– Дело не в гарпуне и не в ловкости, а в счастье! – вступил в разговор Педро. – Будь на твоём месте даже сам Альварес – лучший гарпунёр всех островов, – и он не смог бы тогда загарпунить Моби Дика. Поверь мне, я ведь двадцать лет подряд хожу в море и охочусь на кашалотов. Вот эти руки, – Педро поднял вверх обе руки, – встречались с сотнями кашалотов, и мало какие из них остались в живых. А на мне нет ни царапины. Но разве я лучше, чем Коста, чем Рикер, чем Хуан? Помните, как их шлюпку разбил вдребезги кашалот и как их на наших глазах сожрали акулы? Всё дело в счастье… Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Кому суждено убить Белого Кита, тот и убьёт его. Но вот вопрос: суждено ли кому-нибудь из нас убить этого Моби Дика?

Помолчали. Журчала волна, ударяясь в борт спокойно скользившей под парусом лодки. В нескольких кабельтовых[Мера расстояния на море; около 400 метров.] справа и слева в море двигались другие лодки. Аккуратно, кольцами уложив конец верёвки, соединяющей гарпун с большим поплавком, Родригес внимательно осматривал в бинокль море. Педро возился с поплавком, прилаживая его к другому гарпуну, лежащему у борта лодки. Санчес сидел на корме, придерживая румпель[Приспособление для поворота руля на лодке.].

– А всё-таки зря ты ударил этого дельфина, – снова начал Санчес. – Не зря старики говорили: если до начала охоты замочишь гарпун, то ничего хорошего из охоты не получится. Да и прямо скажу, жалко мне трогать дельфинов, уж очень они красивы и веселы.

– Опять заладил своё! Мало, что ли, дельфинов в океане?! – с вызовом бросил Родригес. – А на приметы мне наплевать. Пусть каждый хорошо делает свое дело, и, даст бог, добыча не уйдет от нас. За себя я ручаюсь: если кит будет не дальше чем в двадцати метрах, считайте, что мой гарпун застрянет в нём навечно!

– Бросьте спорить, нашли причину для разговоров – раненый дельфин! Да вспомните, сколько кашалотов мы на тот свет отправили! Что по сравнению с кашалотом какой-то дельфинёнок!

– Это правильно ты сказал, конечно. Но ведь кашалотов мы бьём для того, чтобы получить жир и мясо, чтобы из костей сделать муку и удобрить наши виноградники. Не будет промысла кашалотов – и плохо станет нам жить на острове. А зачем трогать дельфина? Слыхали: говорят, дельфины помогли Альваресу обхитрить акулу, когда кашалот выбросил его в воду; будто сам Альварес говорил, что, если бы не дельфин, быть бы ему в животе акулы.

– Ладно, эрманос[Эрманос (исп.) – друзья.], не буду больше трогать дельфинов! Да и этого я не хотел убивать – только чуть-чуть задел, наверное, за плавник, – словно оправдываясь, проговорил Родригес.

Конечно, Родригес попал бы в бок Гуку и убил его наповал своим страшным гарпуном, предназначенным для того, чтобы пробивать толстую кожу кашалота, если бы дельфин в последнюю долю секунды не изогнулся для нырка вглубь. Гарпун Родригеса, рассчитанный на более медленные и плавные движения кашалотов, не успел за мгновенным маневром Гука.