«Приключения, фантастика» 1996 № 06 - [6]

Минула неделя с того вечера, как Георгий познакомился с Фаиной. В эту ночь он не остался у нее, Фаина перегрелась на солнце и чувствовала себя прескверно. Убедившись, что врач сделал все возможное, чтобы облегчить ее страдания, и она засыпает под действием укола снотворного, Георгий отправился в своей номер.

Раздевшись, он бросился на кровать. Лежал, подложив руки под затылок, и смотрел сквозь огромное окно в звездную бездну. В голове табуном неслись мысли, планы… Незаметно он уснул. Проснулся Георгий от пронзившего сердце внезапного испуга. Взглянул в окно, прислушался — стояла глубокая ночь и полная, почти полная тишина. Из коридора доносилось тихое царапанье. Георгий бесшумно поднялся, достал из сумки, стоявшей подле кровати пистолет и подкрался к двери номера. Кто-то возился за ней, пытаясь открыть замок. И не слишком таился. Видимо знал, что хозяин должен ночевать в другом месте.

Дверь, наконец, поддалась усилиям взломщика и отворилась. Черная фигура скользнула мимо Георгия по короткому коридорчику и ступила в комнату.

— Стой! — шепнул Георгий ей в спину. Фигура на мгновенье застыла, затем молниеносно обернулась, и его плечо пронзила острая боль. Лежавший на спусковом крючке палец непроизвольно дернулся. Шум от падения тела был громче, чем выстрел его маленького, снабженного глушителем пистолета.

Постанывая от боли, Георгий запер дверь, прошел в комнату и включил свет. Перед ним на спине лежал пожилой бармен, которого они с Матвеевым «разрабатывали» как возможного связника БИ. Слева на белой рубашке его расплывалось кровавое пятно.

Вызванные Георгием люди Матвеева тихо убрали тело я ликвидировали кровавые следы на ковре. Затем они вдвоем, потягивая «Абсолют», обсудили происшедшее и пришли к выводу: БИ не имеет к этому нападению никакого отношения. Оно спровоцировано неосторожностью самого Георгия. Днем он принес в номер большую сумму денег — хотел сделать подарок Фаине, купить приглянувшийся ему серебряный гарнитур с камнями — браслет, серьги, кольцо и колье. Помнится, они опаздывали на прогулочный пароход, он в спешке сунул деньги в сейф за картиной, кинул какую-то шутку убиравшей номер горничной и вылетел вон. Скорее всего это была заурядная попытка ограбления. Тем не менее, провериться было необходимо. Матвеев увеличил его невидимое сопровождение с двух до четырех человек. Если за Георгием следят, через пару дней это станет очевидно.

Два дня прошли и он смог вздохнуть облегченно — все было чисто. По этому поводу Георгий устроил пир, во время которого сделал два важных шага, рассказал обо всем Фаине и сделал ей предложение. Им было, что обсудить, и они легли спать только на рассвете.

Утром Георгий встал поздно, встал только для того, чтобы осушить бутылку холодной минеральной воды. Он снова лег и с нежностью поглядел на Фэй (так он ее называл). Она безмятежно спала, скинув на пол простыню, щекой на собственных волосах, волной рассыпавшихся по подушке. Георгий провел рукой по ее бедру и легонько сжал пальцами грудь. Фэй мгновенно проснулась, погладила его пальцы и посмотрела на Георгия через плечо. Глаза ее были затуманены сном, пробормотав что-то, она вновь заснула.

Полчаса спустя, почувствовав себя сносно, Георгий оделся и спустился вниз за газетами. Прочитав очередное послание Матвеева, он увидел в конце его три треугольника и крест, сигнал срочного вызова в связи с важными новостями.

— Что там, милый? Георгий обернулся:

— Проснулась… Ничего не болит?

— Голова тяжелая. Дай мне воды.

Георгий достал из холодильника бутылку минеральной и, дождавшись, пока Фаина напьется, сказал:

— Тут новости от Матвеева. Что-то он разведал, нужно будет сегодня пойти к нему.

Он провел рукой по щеке женщины и расправил волосы на подушке — они были красивы — темные и блестящие. Фей притянула Георгия к себе, и он ощутил ее горячее со сна тело.

— От тебя пахнет табаком. Курить натощак вредно. Ты нервничаешь?

— Есть немножко.

Фей прижала его голову к груди и стала мерно гладить по волосам. Поначалу он лежал, наслаждаясь этими прикосновениями, тихо и безмятежно. Потом вдруг встревожился: в этой размеренности Георгию почудилось что-то чужое: Фей словно отделилась от него, рядом лежало только тело, слышался стук сердца в груди, грудь мягко сминалась под его щекой, за закрытыми веками струились неизвестные мысли.

— Ты меня любишь? — спросил он. Вопрос прозвучал резко в той атмосфере нежности и тишины, которая окружала их.

Фей открыла глаза и крепче прижала его к себе.

— А кого же еще я люблю?

Георгий взглянул в ее сияющие радостью глаза и вздохнул, на душе отлегло так же быстро, как стало тревожно.

— Никак не могу поверить. Боюсь. Вдруг завтра все кончится. А я уже не могу без тебя. Нет, я, конечно, не умру, теперь никто не умирает, но и жить не буду, так… как-то просуществую оставшиеся годы. Или сделаюсь злодеем, — закончил он весело, чтобы замаскировать страх и тоску предыдущих слов.

— Я ведь тоже не могу без тебя. Ты — моя последняя любовь и последняя надежда. И я тоже… поэтому… боюсь… — Фаина говорила так тихо, что Георгий слышал, как разлепляются ее губы.