«Приключения, Фантастика» 1995 № 05 - [25]

Четырехглазый и на самом деле приходил в себя. Он уже стоял на своих толстых искривленных ногах-лапах. Нависал над бывшим правителем мохнатым колоссом.

— Не сметь! Раб!! — истошно завизжал обезумевший от страха старикашка. Затопал ногами, воздел сжатые кулаки чуть не к самой морде монстра. Визжание было нестерпимо: — Не сме-е-е-ть! Сгною-ю-ю!!!

Четырехглазый даже отшатнулся на миг, прикрылся лапой, обернулся и поглядел со звериной тревогой на людей за бронестеклом. Те молчали, не отрывали глаз от него. И тогда, превозмогая оцепенение кролика перед удавом, четырехглазый медленно, невероятно медленно поднес ладонь к лицу визжащего и бессильного властителя, ткнул ею прямо в лоб — старик повалился, забился в судороге… и вдруг начал обеими руками рвать воротник рубахи, царапать горло, захрипел, дернулся раза три пуще прежнего и затих — изломанной, скособоченно-уродливой, гадкой, выброшенной за ненадобностью на помойку куклой.

Светлана отвернулась.

Иван беззвучно выругал себя — он виноват, устроил, понимаешь, дешевый спектакль с плаксивым финалом. И этот хорош, жертва называется, еще зверочеловек, монстр!

Четырехглазый, брезгливо подергивая кончиками когтистых пальцев, отодвинулся, отошел, привалился снова к противоположной стене и уткнул морду в колени, лохматые и острые. Чувствовалось, что ему не по себе.

— Падаль убрать! — жестко приказал Иван.

— Куда? — переспросил встревоженно рыжеватый. Он стоял наверху, прямо за черным барьерчиком круговой площадки.

— В мусорные отстойники, ему место там!

Он подхватил Светлану под руку. Пора наверх. И так загуляли слишком. Он не обязан сам возиться со всей этой мерзостью и падалью, со всеми этими негодяями, работавшими на чужих. Не его дело! Его дело спасать страну! Землю! Вселенную!

Светлана чуть придержала. Шепнула на ухо:

— А как же с тем?

Перед Иваном сразу загорелись яростным, ненавидящим огнем серые, ясные глаза — его собственные и одновременно чужие. Сердце сжалось.

— Никак! — ответил он.

Дил Бронкс застонал и пришел в себя. Голова была чугунная, боль пронизывала ее со всех сторон. Рук и ног он не чувствовал. Зато огромный, распухший до невозможности язык слушался. Дил провел им под верхней губой — сухой и шершавой. Так и есть, двух зубов не хватает. Выбили, гады! Вместе с бриллиантом выбили! Он снова застонал.

Они погибли!

Сколько раз он предупреждал, что затея бредовая. Сколько раз молил выслушать его и понять. Нет, они уговорили его, они впрягли его в свою упряжку и бросили в самое пекло. Да, именно в самое пекло!

Дил напряг левую руку, дернулся — что-то чуть слышно звякнуло. Приковали! Он рванулся всем телом, пренебрегая невыносимой болью. Бестолку! И руки и ноги прикованы. Под спиной бетонная плита, шершавая и холодная. Это провал! Это смерть!

А где же капсула? Почему она не спасла его?!

От бессилия и отчаяния он заскрипел остатками зубов, стискивая их, не жалея, давя в крошку — все равно больше не пригодятся! Это надо же — он, везунчик, здоровяк, богатей-миллиардер, баловень судьбы, у которого было все, чего ни пожелаешь… а теперь прикованный пленник, полутруп, избитый, истерзанный, искалеченный. Зачем он вляпался в это дерьмо! Дил застонал с непередаваемой тоской.

Капсулы не было. Это ясно. Значит, никто его не защищает, значит, никто его не будет защищать и спасать. Он брошен! Его кинули на милость врагу… нет, даже и не врагу, какой там враг, он в ловушке у властей, и они раздавят его безжалостно и спокойно, равнодушным катком наказания за преступления. Да, уж он-то не попадет под амнистию!

Дил Бронкс тихо, приглушенно, надрывно зарыдал. Горячие слезы поползли по щекам. Лучше бы его убили во время прорыва, в бою!

А как лихо они начали. Как дружно ударили по форту с семи сторон, перерезая все отходы! За четыре минуты до начала атаки он вывел капсулу с ближней орбиты, опустил над фортом. Это было чудо! Никогда прежде Дил Бронкс не видел снизу, как работает боевая десантная машина. Обычно он сам сидел внутри капсулы или бота, сам шел на штурм, сам подавлял сопротивление, зависнув в атмосфере планеты.

Это надо было пережить! Капсула первым делом выжгла всю внешнюю охрану, и андроидов, и людей — прицельнолазерные, тончайшие лучи, невидимые глазу, пронзили полторы тысячи охранников по всему форту. Без крика, без шума, без писку — раз, и нету! Дил сидел в дисколете за полкилометра от Форума, там был его пункт управления. Но он все видел — капсула передавала изображение, цифры… Ей самой было нелегко, при проходе вниз, в подоблачные слои пришлось срезать по шести горизонталям семнадцать защитных спутников-автоматов, работенка нудная и кропотливая. С четырьмя полицейскими шлюпами-гравилетами она управилась быстрее и проще, сожгла на подлете вместе со всеми потрохами… Да, это было красивое зрелище! Но никто не знал, как пришлось потрудиться, попотеть самому Дилу Бронксу, ведь это он месяцем раньше почти две недели корпел над блокировочными системами боевой десантной капсулы. Ей, как и прочим серьезным машинам, не полагалось приближаться к Земле — в «большой мозг» были заложены такие барьеры, что ни объедешь, ни обскачешь! Боевая капсула могла работать исключительно в Дальнем Поиске, и исключительно против неземной техники и неземных существ. Они с Иваном не первый раз лезли под запретную планку, нарушали законы. Еще