«Приключения, Фантастика» 1993 № 01 - [27]

Иван вспрыгнул на ближайший камень. Ухватился за выступ. Подтянулся.

За час он взобрался достаточно высоко, наземь было страшно смотреть. Но громадина не казалась ниже, наоборот.

Когда он залез на трехкилометровую высоту, то понял всю тщетность своей попытки. Скалы росли вместе с его движением вверх, даже немного быстрее — высота их становилась непокоримой. Внизу на многие версты простиралась безжизненная пустыня — ни пригорка, ни ложбинки, дико и просто.

Иван присел на выступ, привалился спиной к бугристой скале. Задумался.

В ушах его звенел неумолкаемо голос седовласого собеседника: «…всё в лоб да в лоб! Люди лезут в чужие миры, не давая себе ни труда, ни времени понять их, они бьются словно мотыльки о стекла, раздражаются, теряют контроль над собой, крушат всё подряд, лишь бы добраться до цели, которая им самим и не видна вовсе! Ты понимаешь, Ваня, не видна! Любой муравей, любая букашка без души и разума лучше понимает строение Вселенной и своё место в ней, чем люди! Ты встань, пережди, осмотрись, не спеши… пойми этот новый мир, ну хотя бы постарайся его понять! Если Господу угодно, чтобы он был именно таким, значит, для чего-то и это нужно, понял?» «Ну, а если не Господу, а дьяволу?» — вопрошал Иван собеседника. Тот опускал голову, кивал удрученно, глядел светлыми глубокими глазами и соглашался: «Может, и дьяволу!» И они молчали. А потом начиналось снова…

Иван принял решение. Вниз! Хоть и жалко труда да сил. Вниз! Ни черта нет за этими горами, обман зрения один, наваждение!

На спуск ушло времени вдвое больше.

Но когда Иван весь мокрый, с ссадинами на руках и ногах, тяжело бьющимся сердцем и пересохшими губами спустился вниз, в пустыне чего-то не хватало.

Он даже потряс головой и ущипнул себя за руку. Не помогло — идолов под скалами не было! Иван поднял голову и с тоской оглядел теряющиеся в дымке вершины.

Выход один — идти вдоль подножия скал, искать лазейку-какую-никакую расселину, пещеру. Или ждать.

Начинало темнеть. И Иван выбрал второе. Он устроился под скалами прямо на каменистой почве, вытянулся, уставился в чёрное непроницаемое небо.

Нехорошие мысли начали одолевать его. Он вспомнил, как вот так же бесконечно долго и бесцельно бродил по Одинокой Дилее, замкнутой планете системы Кванг-4. Он тогда измаялся, измучился беспредельно, измочалил до крайности нервную систему, потерял бдительность, совершенно отупел от скуки и безысходного однообразия. И вот когда он был уже почти готов, эти невозможные червеобразные монстры-дилейцы всосали его во Внутреннюю Обитель и подвергли чудовищной, длившейся семь месяцев пытке опосредованного сканирования. Это было вне всего Сущего! Дил Бронкс вытащил Ивана из поганой обители этих червей-естествоиспытателей. Полгода Иван отмокал в Крыму. Ни один нормальный землянин после таких испытаний ни за какие коврижки не пошёл бы больше в Дальний Поиск.

А Иван пошёл.

Он лежал, закинув руки за голову, и думал: а почему сюда не послали боевой отряд, оснащенный всем необходимым? Дорого? Невозможно?! Тогда и его посыл бесцелен — ведь не как туриста его на прогулку отправили, ведь должны придти после него. Так зачем он здесь — беспомощный, ни черта не понимающий, жалкий… как-как там… он не вспомнил, где это «там», память опять подвела, мысль ускользнула. Да, здесь нужен хороший отряд, и лучше всего не из России, а из Сообщества — те не любят церемонии разводить: десяток квадратно-гнездовых, перекрестных «посевов», когда снаряды не оставляют ни клетки живого на поверхности и в земле. Потом парализующие газы, гипноподавители, пси-генераторы, лептонные орудия, группы захвата и штурмовые части.

Всё! Дня не прошло бы, как земная администрация обосновалась в местных резиденциях и вела бы допросы правителей планеты. Да тот же Дил, если бы он, конечно, не завяз на своей частной станции в Солнечной системе, сумел бы со своими парнями выбить все секреты из мохначей… Иван одёрнул себя, почему он собственно думает, что тут заправляют мохначи? И что это за мохначи-призраки, может, наведённая фантомная нечисть? Да, наверняка, так оно и есть. Дила теперь не дозовешься. Земля далеко. Надо рассчитывать только на себя.

Он плохо спал эту ночь. Полдня просидел сиднем, обхватив руками колени, почти не поднимая головы. И всё-таки он дождался!

Идолы появились за три с половиной часа до заката, значительно позже, чем в прошлый раз. Но главное, они появились! Иван боялся привстать, моргнуть, сделать лишнее движение — как бы не спугнуть их, как бы не сглазить. Ведь он уже готов был поверить в любую чертовщину.

Он подошёл к ним минут через двадцать после их появления. Выбрал почему-то не ближнего большого, а того, что был поменьше и стоял как бы наособицу. Он обошел его кругом, всматриваясь в пористый песчанник, отыскивая что-то самому пока не ведомое. Не было ничегошеньки! Тогда Иван вскарабкался на него, принялся ощупывать каменного болвана. Лишь теперь он почувствовал, как стары эти идолы, как выветрена тысячелетними ветрами их каменная кожа. Когда и кто сотворил их?

Зачем? Иван не отвлекался, он уже точно знал, что идолы — это не обычные истуканы, что у них есть полости внутри, что… Он неожиданно нащупал участок камня за ухом, бывший значительно теплее, даже горячее, остальной поверхности. Вот он, запуск системы! Или нет? Иван шарил другой рукой, не отрывая пальцев от найденной точки, он уже не сомневался, надо ещё немного терпения, ещё чуть-чуть… Есть! Рука нащупала вторую горячую точку. Теперь одновременно! И плотнее! Он замкнет цепь! Ну же, давай! Он с силой вжал руки в найденные места… Ничего! Не может быть, не может этого быть — в любой точке Вселенной, кем бы и когда ни был сделан Д-статор, он работал только на цепь. Слабая, совсем слабая сенсетика! Точно, это на все годы, века, тысячелетия. Голова у Ивана гудела, он не мог понять, откуда тут мог взяться статор, и вообще, эта чёртова каменная кукла не была похожа на статор, почему, откуда всё это здесь?! Он развёл руки и одновременно ударил ими по найденным точкам, Д-разъемам, он знал, что это они! Тряхануло так, что Иван полетел прямо с выдвинутого подбородка идола, на котором он стоял, вниз, на каменистую поверхность. Извернувшись кошкой в воздухе, он упал на ноги.