«Приключения, Фантастика» 1992 № 04-05 - [18]
По этой команде десятки тысяч тонюсеньких, но очень длинных трубочек со всех сторон воткнулись в хомозавра, протыкая кожу, ставшую от вздутия не такой толстой да прочной, как обычно, в нормальном состоянии ее. А ведь Иван знал, кожу хомозавра не всегда брала пуля из спаренного пулемета — ведь поначалу, когда земляне не знали, что это разумные существа, они на них охотились, думая, что защищают лагеря и станции. Потом раскаивались долго… Эти, судя по всему, и не собирались помышлять о самой даже возможности раскаяния. Скорее всего, местным жителям этого и объяснить нельзя было.
Сосали с громким причмокиванием, с ненасытной алчностью, будто их не поили весь предыдущий год — год Всеобщих Лобызаний и Братской Любви. С аппетитом сосали!
Иван отвернулся. Он не мог смотреть на это. Но он не мог и помочь ничем! Хомозавр был обречен, как были обречены и пернатые горе-бойцы, как, надо думать, обречен и стоящий тут вот, на ступеньке, Иван, он понимал это — не просто так поставили.
— Ар-ра-а-а-ахх!!!
Когда Иван обернулся, на арене лежала груда морщинистой съежившейся кожи — хомозавра высосали полностью: и с тем, что в него накачивали, и со всеми потрохами, будь они жидкие или не очень. Ивана передернуло. Он отказывался верить происходящему. Но это была явь!
— А теперь, друзья, нам можно немного расслабиться, посидеть и поглазеть на бой вот этого жалкого и гнусного изменника, обрядившегося в кожу почтенного хархаанянина, со специально припасенным для нашего торжественного случая, вывезенным с далекой Сардурии и единственным в Системе исполинским ядовитым паукомонстром-ургом. — Голос сделал паузу, давая возможность слушателям и зрителям оценить происходящее, и язвительно добавил: — Разумеется, этот ничтожный не продержится дольше двух секунд, друзья, ха-ха…
— Ха-а!!! Ха-а!!! Ха-а!!! — заорал, заскрежетал весь огромный амфитеатр, будто сказано было что-то настолько смешное, что и не удержаться!
— Да, ург расправится с ним мгновенно! Но это будет лишь первая его жертва. Там, за спиной у изменника, в клетях, поджидают своей очереди еще сто восемьдесят семь героев, желающих сразиться с паукомонстром, ха-ха…
— Ха-а! Ха-а! Ха-а!!!
Иван все уже понял. Понял он, что обречен, что на этот раз ему деваться некуда — тут полы да стены твердые, не прошибешь! Но он не понял, почему его все время называли изменщиком, с какой это стати, кому он изменил, чему?! Впрочем, какая разница — все одно умирать!
Низенькие борты начали разъезжаться, круг арены увеличивался на глазах — теперь в его поперечнике было не меньше трехсот метров. Надо же! — подумалось Ивану. — Это что ж готовится?! Чего они еще удумали! Места, что ли, мало для паукомонстра?! Но он увидал, что готовится и нечто иное — над барьерчиком поднимается еле уловимая прозрачная завеса. Видно, маловато показалось устроителям зрелища обычного защитного поля, решили усилить его гравизащитой! Кого же они ему подсунут? И могут ли быть равны силы в такой схватке?! По спине у Ивана пробежала волна дрожи. А перед глазами появилось вдруг, будто выплыв из мерцающего марева, женское лицо. Он не сразу понял, в чем дело. Это лицо было очень странным, в нем проглядывались черты русоволосой Ланы, но одновременно оно было и лицом его погибшей во мраке Пространства жены. Почему они слились, образовали нечто общее, невероятное, но прекрасное?! Иван не смог бы ответить на такой вопрос. Да и не время было в подобные игры играть. Нет, не время! Они сейчас могут, лишь расслабить его. А ему надо быть сильным, твердым… Иван с неожиданным каким-то остервенением ударил рукоятью меча по железному щиту — звон, многократно усиленный эхом, прокатился под сводами амфитеатра.
— Ар-ра-а-ахх!!! — отозвались трибуны.
И тут же из-под арены выползла наверх большущая на вид стальная клетка. Была она в ширину, высоту, глубину метров по десять, не меньше. Сквозь толстые прутья проглядывало нечто непонятное, многолапое, зеленое.
Иван, почувствовал, что зажим у горла ослаб, спустился на ступеньку. Замер. Его положение давало преимущества, он был на три десятка метров выше паукомонстра-урга. Но зрители явно желали, чтобы он спускался вниз, на арену, — недовольный гул заполнил амфитеатр. В Ивана начали тыкать пальцами, кричать ему что-то непристойное. Самые эмоциональные, из тех, кто сидел поближе, пытались даже оплевать Ивана. Но он стоял достаточно далеко от них. И не обращал на хулителей внимания. Если кто-то из них такой храбрый и сильный, пусть сам лезет на арену к клетке! У Ивана даже промелькнула мысль — может, и не стоит участвовать в этом гнусном представлении? Может, бросить меч и щит, сесть на ступеньки и ждать своей участи?! Как тогда, в джунглях?! Но угр ведь не звероноиды, ему все одно в каком ты настроении, для него ты всегда вкусный! И потом, сколько уже можно опускать руки, отдаваться во власть судьбы?! Перед Иваном опять мелькнуло лицо Светы — Ланы. Он опять усилием воли отогнал видение. И еще громче ударил рукоятью в щит.
Передняя стенка клетки ушла вверх. Чудовище очень осторожно, а может, просто лениво выползло наружу. Клеть тут же исчезла в невидимом нижнем проеме. Иван спустился еще на две ступеньки. Остановился.
